Сильвия внимательно рассматривала носки своих туфелек, не в силах поднять глаза и встретиться с его пылающим взглядом.
— Незамужней леди не пристало вести переписку с джентльменом. Тем более с викарием.
— Я обычный мужчина. И никогда не был ангелом. Потребуются годы молитв, чтобы замолить все… — Сэр Роули замолчал, а когда она подняла глаза, пылко продолжил: — К черту благопристойность! Я сыт по горло разговорами о приличиях. Я мужчина, который любит вас. Ну вот, я все сказал. А теперь сделайте мне честь и откажите с такой же прямотой и честностью. Не прячьтесь за этикетом и сонмом правил, которые я так и не освоил.
Ее сердце колотилось как безумное. Она не могла сказать ему правду. Не могла открыть свое постыдное прошлое человеку, который значил для нее все. Она не вынесет, если увидит, как его прекрасные черты искажает презрение.
Ее сердце разорвется, если он уйдет.
Сэр Роули взял Сильвию за подбородок и заставил встретиться с ним взглядом.
— Это из-за моего ранения? Вам отвратительна мысль, провести остаток дней своих с бедным одноруким викарием?
— Нет, конечно, — поморщилась Сильвия. — В вас нет ничего несовершенного. Ваша жена будет счастливейшей из женщин.
Тишина стала оглушающей.
Его мечущие молнии глаза смягчились.
— Сильвия, я далек от совершенства. Мои лучшие друзья могли бы вам многое рассказать об этом.
Викарий шагнул к ней.
— Я хочу попросить вас сделать для меня кое-что. — Не услышав возражений, он продолжил: — Положите голову на мое плечо и позвольте обнять вас. Могу поклясться, я не буду пытаться вас поцеловать, как тогда в Корнуолле. Я не предполагал…
Сильвия тут же сделала все, о чем он просил. Она не смогла позволить себе отказаться от короткого мгновения горькой радости. Почувствовав, как ее обняли сильные руки, она закрыла глаза. Теплое дыхание приятно щекотало висок.
— А теперь вы расскажете мне, в чем дело. Я не благородный джентльмен и не отпущу вас, пока не услышу всю правду. Кстати, теперь у вас есть осязаемое доказательство того, что я так же грешен, как любой другой мужчина.
Сильвия почувствовала тепло его тела, проникающее сквозь черное священническое одеяние, и зажмурилась.
— Я не могу прийти к вам, как подобает невесте, — прошептала она так тихо, что ему пришлось склониться к ее губам, чтобы услышать. — И мне некого винить в том, что я потеряла невинность, кроме себя самой.
Сэр Роули застыл.
Ну вот, она все сказала. А теперь она воткнет нож в свое сердце и еще повернет его, чтобы было больнее. Она заслужила эту боль. И Сильвия шепотом поведала викарию все подробности, не скрыв, сколько несчастий она принесла своей семье. Сказав почти все, что хотела, она неожиданно почувствовала, что викарий нежно целует ее волосы, и замолчала.
— Ваше сердце все еще принадлежит ему? — спросил он, не выпуская из объятий.
— Сейчас я думаю, что вообще не была в него влюблена, и это делает мой поступок еще более предосудительным.
— Позвольте заверить, что вы не правы, дорогая. Вы любили его. Ни одна девушка с чувствительным сердцем и чистой совестью не отдаст себя мужчине без любви и не чувствуя ответной любви. Вы избрали иной путь, решив наказать себя за воображаемые грехи. Но я задал совсем другой вопрос. Вы его любите до сих пор?
— Нет, — честно ответила Сильвия, не позволяя себе надеяться.
— Тогда вы, возможно, найдете в себе силы простить и меня? Я должен с прискорбием сообщить, что тоже не был чист, как… Ну, я, конечно, не вел себя так, как Люк Сент-Обин, но все же поступал гораздо хуже, чем лорд Лэндри. Я имею в виду, что…
— Нет, — перебила Сильвия, пытаясь улыбнуться. — Я ничего не хочу знать о веренице разбитых сердец, оставленных вами в каждом порту.
— Тогда, — сказал викарий, и в его глазах снова заплясали веселые огоньки, — могу я еще раз предложить вам свое сердце и руку? Надеюсь, вы не пошлете письмо с отказом моей сестре?
— Но, сэр Роули…
— Филипп.
— Филипп, я… — Глядя в его завораживающие глаза, Сильвия мгновенно поняла, что ей следовало сделать, и как можно скорее. Она отбросила все сомнения и начала целовать любимого мужчину.
