Одно из напыщенных посланий Денниса Кинсера попало и в Агентство новостей «Львиное сердце», на стол к Ф.Гарольду Филду. Филд редко бывал в своем кабинете. Вот и сейчас он забежал на минутку, взял какую-то папку и уже собирался уйти, как вдруг в глаза ему бросилось знакомое название — «На стрежне». Он заглянул в бумагу.
«Теплое гостеприимство». Филд мрачно хмыкнул.
У него осталось несколько иное впечатление от «гостеприимства» старшего официанта.
«Барьерная скачка, организованная Деннисом Кинсером, совладельцем ресторана „На стрежне“. Легкий завтрак. Прекрасная кухня. Возможность приобрести долю в синдикате!»
Хм… Ф. Гарольд Филд решил поехать. Он любил приключения.
И вот Билл Уильямс, Деннис Кинсер и Ф. Гарольд Филд встретились на ипподроме в Марлборо.
Был еще август, но по утрам всю неделю было холодно, как в сентябре.
Билл Уильямс за эту неделю написал пять статей и обозрений и разослал их все в престижные лондонские газеты, где он печатался до того, как поступил работать в «Голос». С ним всюду очень тепло разговаривали по телефону, но редактор нигде не требовался.
Деннис Кинсер наконец-то получил от одного из синдикатов оплаченного лишь наполовину, но талантливого барьериста, и выставил его на Кубок Кинсера. Надо отдать должное — Деннис, бывший конюх, умел тренировать лошадей и знал, как готовить их к скачкам. Конь прямо-таки сверкал на солнце.
Остаток недели Деннис Кинсер занимал деньги и выкачивал из ресторана все, что можно.
Ф. Гарольд Филд успел переговорить поодиночке со всеми менеджерами «Львиного сердца», и теперь они дружно стояли за Уильямса. Руссель Модсли кивал. Миссис Робин Доукинс, все еще полагавшая, будто ее коллеги намерены отвергнуть Уильямса, заявила: «Гарольд, я полагаю, что вы не правы, отказываясь от его услуг».
Ф. Гарольд Филд вышел из «Даймлера» (за рулем которого на этот раз сидел шофер) и, помахивая своим бросающимся в глаза приглашением, поднялся в большую частную ложу, где Деннис Кинсер пытался купить себе блестящее будущее, угощая всех без разбору шампанским, хотя деньги у него были на исходе.
Деннис Кинсер не знал в лицо и половины тех, кто на халяву пил его шампанское. Поэтому он радостно приветствовал Филда и широким жестом обнял его за плечи. Филд был старый бизнесмен, совершенно невосприимчивый к меду и елею. Фамильярный жест Кинсера ему не понравился. Но высвобождаться Филд не стал. Он только повернулся, посмотрел в глаза Кинсеру и напрямик спросил, чем Уильямс, бывший некогда редактором «Голоса Котсволда», заслужил столь неучтивое обращение со стороны директора и служащих ресторана «На стрежне»?
Для Ф.Гарольда Филда это был не пустой вопрос. Он хотел знать, что могло довести А. Э. да В. Уильямса до стиснутых кулаков, и, главное, что могло помешать ему пустить их в ход. Филд привык судить о людях именно по тому, как они сердятся. Он выжидал удобного случая и наблюдал. И редко ошибался в своих суждениях. Другое дело, что иногда миссис Робин Доукинс одерживала верх. Как тогда, когда они в последний раз выбирали редактора для «Ежедневного трубадура».
Деннис Кинсер поспешно убрал руку с плеча гостя. Всю эту неделю ему не елось и не спалось как следует. Он каждый день ждал, что гремучая змея приползет и вонзит в него свои ядовитые зубы. Но этот солидный налогоплательщик в строгом сером костюме совершенно не соответствовал словесному портрету Уильямса, который дал Деннису спортивный корреспондент! Он был совсем не похож на неприметного худощавого молодого человека, который плавает на лодках!
— Я был гостем Уильямса, — пояснил Филд, — и со мной обошлись точно с бродячей собакой. Хотелось бы знать почему. Изложите мне причины, по которым газетам и журналам агентства «Львиное сердце», совладельцем которого я являюсь, не следует сметать вас с лица земли.
— Но… н-но… — проблеял Деннис Кинсер, устрашенный новой пропастью, разверзшейся у него под ногами, — но ведь он приплыл на лодке!
— Что-что?
Деннис Кинсер внезапно развернулся и ринулся в уборную. Все эти дни он принимал лекарства, но это новое потрясение доконало его кишечник.
