.
– Для меня такая честь с вами познакомиться. Ваша книга действительно изумительна, совершенно душераздирающая.
Он благодарит ее, кивая с видом профессора, пока звуковик возится с лацканом его пиджака.
– Можем проверить уровень? – произносит похожий на глас бога голос с потолка.
– Скажите что-нибудь, – приказывает звуковик.
– Привет, – произносит Роман о Холокосте. – Меня слышно?
– Хорошо, – отвечает потолок.
– Тридцать секунд, – говорит мужчина с наушником.
Сопровождающая Романа о Холокосте стоит за сценой у двери, со своим экземпляром книги, и показывает ему большой палец.
– Сначала я представлю вас и книгу, а потом задам несколько вопросов, – говорит ведущая. – Не беспокойтесь, все пролетит быстро, даже не заметите.
Он снова думает о Лондоне, о своем компьютере, который ждет на столе, о пустой кухне, накапливающейся почте. Как там, наверное, тихо, как спокойно. Почему это кажется ему идеальным, лучшим времяпрепровождением?
В реальной жизни все, кого он знал в детстве, мертвы. Солдаты приплыли на лодках, всех увезли и убили одного за другим, только он один выжил. Это тайна Романа о Холокосте – тайна, которую он никому не раскрывал и никогда не раскроет, ни сейчас, ни когда-либо (о, но разве они сами не знают?). В Романе о Холокосте люди, которых он любит, живут вечно. И эта ложь сделала его знаменитым.
– Пять, четыре, – произносит мужчина с наушником и заканчивает отсчет уже на пальцах.
– Мы снова в эфире, – говорит ведущая, наклоняясь к камере, и представляет его, рассказывает всей стране, что он написал блестящую, важную книгу о мрачнейшей трагедии нашего времени, которую Опра Уинфри выбрала для обсуждения в своем книжном клубе, и что он прилетел прямо из Лондона, из Англии, только ради того, чтобы участвовать в сегодняшнем шоу. Она поворачивается к нему, встречается с ним взглядом, и он не может не представить свою мать, не почувствовать ее руку на своей щеке. Что бы она подумала?
– Спасибо, что пришли к нам этим утром.
– Спасибо, – говорит Роман о Холокосте. – Рад оказаться здесь.
Солнце село примерно час назад. Элиана выходит из своего логова в подвале заброшенного дома в дальнем конце темного переулка в нищем уголке мрачного города. Даже этот сырой склеп не может полностью ее защитить, ведь под потолком – грязные, покрытые паутиной трещин окна, в которые сочится свет. Элиане пришлось создать второе убежище из обрывков картона, кусков дерева и металла – их она притащила с улиц наверху.
Ей нравится выходить наружу, когда луна стоит высоко. Искать еду, изучать мир. Она не привередлива. Сражается с крысами за лучшие кусочки в мусорных баках, иногда не брезгует и ими самими.
Накопленный днем жар поднимается от асфальта и бетона. Ее чувствительный нос ловит запах. Остатки чьей-то полупереваренной еды разбрызганы по тротуару рядом с бесчувственным телом. Впрочем, мужчина еще теплый и дышит, так что она его не трогает. Большинство людей, которых Элиана видит ночью, мертвы. Жизнь здесь коротка и ничего не стоит.
Крадется за угол, замечает новый запах в затхлом воздухе: свежее мясо. Голое тело лицом вниз лежит в середине переулка. Руки раскинуты, нос разбит об асфальт. Мертв уже несколько часов, думает Элиана.
Такие находки ассоциируются у нее с мужчиной, которого она называет Повелитель Сумерек. Он появляется в серые минуты между днем и ночью и всегда оставляет за собой труп. В ее логове полно костей мужчин и женщин – его жертв. Они почти кажутся ей подарками, знаками внимания.
Элиана подбирается ближе, и что-то взвизгивает у нее за спиной. Мигалка заливает переулок красным, синим и снова красным. Дверца машины открывается. Приближаются шаги. Элиана бросается в тень, вжимается в стену, задерживает дыхание.
– Сюда, – раздается мужской голос.
Луч фонарика пляшет по переулку, задевает мохнатые лапы Элианы. Она подбирает их под себя и приседает.
– Я сообщу в участок, – говорит женщина.
Луч снова находит Элиану.
– Что за черт? – говорит мужчина. – Эмерсон, ты это видишь?
В слабом свете и нынешнем обличье Элиану можно принять за рысь. Но, если присмотреться, глаза у нее слишком большие и выразительные и расставлены чересчур широко. Ее когти слишком длинные и гибкие для семейства кошачьих, а шерсть – очень редкая. Она смотрит на себя глазами людей и понимает, какой они ее видят. Странной, отвратительной, уродливой.
