– Ну что же, – сказала затем Шарлотта, – у меня просто невероятная новость: я хочу есть. Господи, я уже много недель не испытывала такого желания чего-нибудь покушать, как сейчас. Мимин, ну ты даешь! Когда я увидела, что ты купила, я от радости чуть не подпрыгнула до потолка. Пирожные, жареное мясо, вареная ветчина и копченый лосось. Кроме того, наш местный вкусный хлеб.
– Мне очень хотелось хорошо отпраздновать нашу встречу, моя Лолотта, – сказала Эрмин. – Я заполнила твои шкафы. Думаю, это вполне нормально. У нас ведь не было времени готовить, а потому пришлось купить продукты в магазине.
Она в Робервале не пожадничала. Лора – тоже. Машину Жослина – великолепный черный «Линкольн Континенталь» – доверили вести Людвигу. Хотя салон этого автомобиля и был очень просторным, он не мог вместить всех. Понимая, что может возникнуть подобная проблема, Онезим приехал за Мадлен, Констаном и Аделью на своем грузовичке. Мадлен совместно с Иветтой, которая с ней почти не разговаривала, постаралась сделать Маленький рай как можно более уютным.
Теперь, чтобы сесть ужинать, ждали лишь, когда прибудут Иветта с Онезимом и Андреа с Жозефом. Лора отправилась за ними, надев очень элегантное льняное платье безупречного покроя.
Шарлотта обошла длинный стол, рассматривая еду, разложенную по большим тарелкам и салатницам.
– Корнишоны! Я иногда ела их там, в Германии, – сказала она. – Уксус укрепляет мне нервы. Я возьму сейчас один.
Эрмин посмотрела на нее обеспокоенным взглядом. Веселость ее подруги показалась ей фальшивой, а ее энтузиазм – показным.
– А что делает Людвиг? – спросила она.
– Он кормит десертом Адель и Констана. Ну хоть разок он проявил заботу о них!
Эти слова были произнесены резким тоном. Наружный блеск становился тусклым, и сквозь него проглядывали трещины в отношениях этой семейной пары, которая еще совсем недавно считалась счастливой.
– Лоранс, тебе следовало бы наведаться к Маруа, – посоветовала Эрмин. – Твоя бабушка вполне способна выпить какой-нибудь аперитив и поболтать с ними, не глядя на часы.
– Хорошо, мама, я к ним наведаюсь.
Лоранс зашагала прочь. Ей очень понравилась идея съездить в Валь-Жальбер. Ее здесь не пугали ни сгущающиеся сумерки, ни пустота за стеклами окон заброшенных домов. Она то и дело представляла себе, что рядом с ней находится Овид Лафлер, ее верный рыцарь. Она особенно часто думала о нем, когда оставалась наедине с собой.
Увидев, что Лоранс отошла на достаточно большое расстояние, Эрмин взяла Шарлотту за руку и увлекла ее вслед за собой на бывший огород.
– Шарлотта, ты что, чем-то заболела? Или у вас с Людвигом начались серьезные проблемы? А может, и то и другое?.. Ты так сильно похудела! Я вижу, что ты напряжена, чувствуешь себя как-то неловко. Ты много смеешься, пытаешься выглядеть довольной, но меня не обмануть: я чувствую, что ты что-то скрываешь.
– Я даже не сомневалась, что ты это заметишь, Мимин. Мне хотелось поговорить с тобой об этом позднее, но можно и прямо сейчас.
– Неужели это так серьезно? Что произошло? Твои свекор и свекровь были с тобой невежливы?
– Нет. По крайней мере вначале. Да, поначалу все шло хорошо… Эрмин, прошу тебя, не осуждай меня, попытайся меня понять. У меня там не было друзей, я была одна, совсем одна…
Шарлотта подавила рвущийся из горла стон, прислонившись лбом к плечу Эрмин, которая, почувствовав неловкость, прижала ее к себе.
– Да рассказывай же! И поскорее, а то ты нагоняешь на меня страху!
Эрмин уже мысленно представила себе бесконечные ссоры и словесные перепалки. Она была знакома с капризным характером Лолотты и ее ничем не обоснованными вспышками гнева. Однако она разинула рот от изумления, когда услышала, как Лолотта – едва слышным голосом – сказала:
– Я изменила Людвигу. И я не знаю, кто является отцом ребенка, которого я ношу сейчас в животе. Вот так!
– Нет, такого не может быть! Ты говоришь глупости! Ты не способна на такой поступок, Шарлотта! Не способна! Людвиг ведь главная любовь всей твоей жизни, твоя большая любовь. Вы не спасовали ни перед какими препятствиями, вы даже жили в горах под крылышком у Шогана и Одины, и после восьми лет брака ты поставила свое семейное счастье под угрозу? Но почему?
