– Вы собираетесь вернуться в Квебек раньше, чем предполагали? Ваша сестра еще не вернулась в отчий дом?
– Нет, не вернулась. Я только что звонил жене. У нее нет никаких новостей относительно Кионы, но вот одна семейная пара, с которой мы когда-то поддерживали тесные отношения, приезжает завтра в Роберваль. Их зовут Шарлотта и Людвиг. Я рассказывал вам о них, когда мы ехали в поезде.
– Они приезжают к вам в отпуск?
– Нет. Они собираются обосноваться в Валь-Жальбере – полузаброшенном рабочем поселке, о котором я вам тоже рассказывал. Думаю, Шарлотта опять заставила подчиняться своим капризам бедолагу Людвига, который из кожи вон лезет, лишь бы ей угодить. Эта очаровательная дамочка полностью захватила власть в своей семье. Я очень ее люблю, но следует признать, что она очень расчетливая, коварная, да к тому же еще и притворщица. Впрочем, в детстве она была прелестной девочкой, нежной и ласковой. Кроме того, она была слепой.
– Слепой? – удивилась Эстер.
– Я забыл вам об этом рассказать. Ей восстановили зрение еще в детстве благодаря щедрости моей тещи, которая выделила деньги на необходимую операцию. Эрмин относится к Шарлотте как к своей сестре. Она очень болезненно восприняла ее переезд в Германию.
Тошан замолчал, начав слегка нервничать. Он прикурил сигарету и поправил солнцезащитные очки, которые купил в то же утро.
– Вы курите слишком много, – заметила Эстер.
– Я чувствую себя виноватым из-за того, что устроил сам себе что-то вроде каникул. Я бывал в Париже только во время войны. Так приятно находиться здесь, не испытывая страха и не видя вокруг знамен со свастикой!
– Тс-с! Мы ведь с вами договорились: ни слова о войне, – взмолилась Эстер.
– Да, верно, простите меня, Эстер. Мне следовало бы быть более внимательным и не бередить ваши раны, а особенно после того, как мы пообщались с аббатом Пьером. Рядом с этим человеком мне казалось, что я маленький, но при этом намного лучше, чем я себя считал.
Эстер растроганно улыбнулась.
– Вы говорили мне об этом вчера за ужином. Я еще раз благодарю вас за то, что вы взяли меня с собой. Эта короткая поездка в Нёйи-Плезанс, к активистам общества «Эммаус», очаровала меня. Если бы я осталась во Франции, я бы с удовольствием стала одним из тех добровольцев, которые работают вместе с этим аббатом. Вы правы. Данная встреча надолго запомнится и мне. В глазах этого человека так много света, так много доброты и так много решительности! Он полон прямо-таки божественного желания побороть равнодушие богачей! Вы ведь помните, как он нам сказал: «Я страдаю от страданий страждущих»?[13] Я почувствовала себя готовой свернуть горы равнодушия.
– Да, совершенно верно. Я обязательно расскажу своей жене, как сильно его растрогал ее жест. Деньги и диск с записями ее песен – два прекрасных подарка. Музыка ведь тоже может быть источником утешения.
– Когда вы говорите о музыке, следует, несомненно, также упомянуть о великолепном голосе. С тех пор как я с вами познакомилась, вы не жалеете хвалебных слов, когда описываете необыкновенный голос своей супруги.
– Тем не менее как-то раз после одного из ее выступлений я не смог должным образом выразить свою гордость за нее и свое восхищение ею. Я слушал ее с раскрытым от изумления ртом, я вздрагивал от восторга, но когда концерт закончился, я сказал ей что-то банальное вроде: «Сегодня вечером ты пела хорошо».
Эстер прыснула со смеху, взглянув на раздосадованную физиономию метиса. Она немало забавлялась в его компании и с удовольствием слушала все те занятные истории, которые он ей рассказывал.
– Тошан, вам следовало бы побыстрее вернуться к себе домой. Что вас еще тут держит? Вы познакомились с аббатом Пьером и совершили паломничество в Монпон. Мне кажется, что ваша семья в вас очень нуждается. Это ведь так здорово – иметь свою семью!
Ее голос был полон тоски. Тошан, взволновавшись, ответил тихо:
– В таком случае поедемте вместе. Вы говорили в поезде, что у вас имеется достаточно средств для того, чтобы позволить себе полет на самолете, и что только необъяснимый страх перед этими летательными аппаратами вас удерживает. Чтобы пересечь океан на судне, вам потребуется около двух недель.
