— А, малец, ты снова здесь. Опять стащил денежки у какого-то толстосума? — улыбчивая женщина с завязанной на манер всех горожанок белоснежной косынкой помахала ему из писчей лавки.
— Ну что вы, госпожа Мидвин, это честно заработанные деньги, — важно кивнул Кальвин.
— Да, как же, уж я тебя знаю. Ну, так тебе как обычно, да?
— Ага, бумагу — десять листов и два карандаша, будьте добры, тетушка.
— Какая я тебе тетушка, зови меня госпожа.
— Да уж, вы-то гораздо больше походите под эту роль, чем все те расфуфыренные господа, что ездят по городу в каретах и давят народ.
— Снова, да? Скоро будет совсем тяжело, — вздохнула женщина, отсчитывая положенную сумму из мешочка, который дал ей Кальвин. — Вот сдача, там еще осталось, ну и богатый же ты стал, может еще купишь что-нибудь?
— Нет, пожалуй, я приберегу это на потом, вот и коплю деньги понемногу.
— Да? И на что же ты копишь? — женщина с улыбкой протянула ему свернутые листы и карандаши
— На поступление в школу, — гордо признался мальчик.
— Школу? Ты-то? Хахаха!
— А что такое? — смущенно заморгал Кальвин. — Я, что, не могу пойти в школу? Там я смогу узнать еще больше, и когда-нибудь стану академиком в Академии Наук.
— Да, только академия уже который год стоит на замке и никому не нужны больше эти знания. А все наши профессоры подались в Риокию
— Вот я и собираюсь возродить ее. Я стану ее главой! — важно заявил Кальвин.
— Ну что ж… — голос госпожи Мидвин прервался от смеха, — удачи тебе.
— И вам госпожа доброго дня, — с этими словами Кальвин припустил в сторону съестных рядов. Еще нужно выбрать рыбу и непременно хорошо прожаренную на палочках. Если не поторопиться, все разметут.
На рынке он не задержался. Все уже отработано и знакомо за эти годы. Нет ничего проще, чем стащить у зазевавшегося мальчишки, разгоняющего жар на жаровне, уже готовую порцию рыбы за его спиной. А свечи он вообще подцепил на подоконнике какой-то лавки, даже внутрь заходить не пришлось. Хотя одна из них была уже немного оплавленная. Да и… честно говоря, в этот раз не обошлось без приключений. Видимо его вопрос 'сколько стоит шарф', показался торговцу подозрительным. А ведь он только спросил и все. В итоге ему пришлось спешно улепетывать, пока торговец не привел свои слова в действие и не спустил шкуру с 'мелкого оборванца'.
Впрочем, Кальвин был доволен сегодняшним уловом. А рыбы еще на ужин останется. Так, он вернулся в библиотеку еще до обеда. Передвинув свою лежанку из плаща поближе к окну и устроившись с рыбиной на палочке в одной руке и раскрытой книгой в другой, Кальвин приготовился погрузиться в чтение.
Как долго он так читал, Кальвин не знал. Когда он увлекался, время переставало существовать. В какой-то момент до него донесся какой-то шорох. Что это? Неужели старик Нельф решил снова подкинуть ему новых книг? Не слишком ли часто? В последний раз чердак получал пополнение неделю назад. Нехотя собрав вещи, на цыпочках Кальвин шмыгнул в нишу, благо таких здесь было немало. Он притаился среди пыли и свисающей паутины. Отчаянно чесался нос и хотелось чихнуть.
Крышка люка приподнялась, и… однако вместо ожидаемой седой шевелюры старика в ней показались два испуганных, огромных глаза. А когда голова приподнялась еще немного, Кальвин удивился еще больше. Девчонка? Она усиленно пыталась удержать тяжелую крышку над своей головой. Рыжая головка с двумя свисающими по бокам косами. Веснушчатое лицо, глуповатый вид. Приложив последнее усилие, девочка полностью распахнула крышку и вскарабкалась на чердак. Теперь Кальвин понял, что она была младше его самого, ей было лет шесть, не больше. Одета она была в зеленоватого цвета халатик, перепоясанный желтым полотняным поясом с кисточками на концах, и изящные зеленые сапожки.
'Кто она такая?' — недоумевал Кальвин, злясь, что ему помещали читать. Оглядываясь по сторонам, девочка, казалось, что-то искала. Ее взгляд в восхищении блуждал по нагромождениям старых фолиантов. Она переходила из одного угла в другой, склоняясь над стопками и перебирая одну или две, а затем переходя к следующей. Это продолжалось довольно долгое время и в конце уже начало утомлять Кальвина. Если так продолжится, у него будет отнято драгоценное время, отведенное на чтение. Да и рыба уже совсем остыла. Тяжело вздохнув, он вышел из своей ниши.
