Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея - страница 182

— Феерическое зрелище! — кивнула Мейбл. — Бывали дни, когда мне приходилось несколько раз переходить через мост туда-обратно, а это почти четыре километра. Честно говоря, мне больше нравится ездить в Бруклин на пароме.

Элизабет знает!

— Да, дорогая. И предложение я тебе сделал, как раз когда мы плыли на пароме. Только-только отчалили от Манхэттена, — подхватил ее супруг.

— Как романтично! — умилилась Элизабет. — Вы никогда не рассказывали.

— Один из лучших дней моей жизни! — со вздохом произнесла Мейбл. — Представитель блестящего семейства Вулвортов, живущий в фешенебельном районе Нью-Йорка, попросил меня стать его женой — меня, скромную продавщицу, дочь владельцев бакалейной лавки!

Антонэн разглядывал металлические тросы, протянувшиеся между массивными гранитными опорами моста. Каждый раз, когда мальчик смотрел на эти уходящие в небо натяжные конструкции, он представлял себе, как карабкается по ним вверх — и взлетает.

— Дедушка, почему мы едем на машине? — возмутился он. — Лучше бы пешком! Мне скучно.

— Антонэн, перестань ворчать, — пожурила его Мейбл. — Знаешь, каких зверей я видела на этом мосту?

— Коров?

— Нет, мой хороший. Слонов! Двадцать одного слона из знаменитого цирка Барнума провели по мосту! [53] Помнишь, Эдвард?

— Помню, конечно. Дома должна быть почтовая открытка, напечатанная в честь этого события. Вечером поищем!

Элизабет притянула сына к себе. Антонэн потерся щекой о ее плечо. Поглаживая мальчика по мягким волосам, черным как вороново крыло, молодая женщина внезапно подумала: «Мне казалось, он унаследовал цвет волос от Ричарда. Но ведь и у папы были черные, слегка волнистые волосы!»

Эдвард посигналил, съезжая с моста на широкую брусчатую улицу. Через полчаса он уже парковал автомобиль возле бакалейного магазина Дюкенов.

Бонни поджидала их возле витрины, укачивая в коляске маленького сына.

— Жан! — позвала она. — Гости приехали!

Начался обычный ритуал поцелуев, рукопожатий, комплиментов кругленьким щечкам Уильяма. Но центром внимания сегодня была, бесспорно, Элизабет. С ней носились, как с человеком, который только-только выздоровел после тяжелой болезни.

По дороге домой Эдвард настоял, чтобы Элизабет пересела на переднее сиденье. Молодая женщина ощущала, как внутри нарастает нервозность, хотя видимой причины не было. Ни духоты, ни чрезмерной жары, и вечер прошел в приятной семейной обстановке. Бонни накрыла на стол на втором этаже, в уютной квартирке над магазином.

Жан в очередной раз предложил Мейбл брать с них арендную плату, та снова отказалась. Элизабет отметила про себя, что настроение у дяди после этого только улучшилось, и даже про разорванную помолвку он предпочел не говорить.

Элизабет поняла наконец причину своей тревоги, когда, вернувшись на Манхэттен через Вильямсбургский мост, Эдвард вырулил на Бродвей.

— Па, зачем мы здесь? Уже поздно, Антонэн спит на ходу.

— Хочу пригласить вас на ужин в «Keeler's Restaurant»[54], - отвечал Эдвард. — Холодные закуски, в кругу семьи… Это прекрасное заведение, я часто бываю там с клиентами. И, прошу заметить, находится довольно далеко от того места, где на тебя напали.

— Я прекрасно помню, где находится ресторан, па. Но мы проедем практически мимо прачечной Моро и шляпного магазина, где меня приводили в чувство. Ты это делаешь нарочно!

— Лисбет, а помнишь, как, еще живя во Франции, в письме ты рассказывала, что упала с лошади и испугалась. Твой дядя Жюстен, дававший тебе уроки верховой езды, настоял на том, чтобы ты сразу же вернулась в седло, — нельзя зацикливаться на поражении. Сегодня — похожий случай. Я считаю, тебе нужно здесь бывать. Все прекрасно! Мы едем по Бродвею, замечательная погода, небо ясное, пешеходы спешат по своим делам. Я пытаюсь тебе показать, что ты ничем не рискуешь.

— Эдвард, это тот редкий случай, когда я с тобой не согласна! — воскликнула Мейбл с заднего сиденья. — Элизабет права, едем лучше домой! Антонэн, бедняжка, дремлет, положив голову мне на колени. У меня уже ноги затекли!

— Как прикажете, дамы!

— Спасибо, па, — прошептала Элизабет.