Она узнала звучный голос хорошо знакомого ей детектива, подняла глаза. Молодой человек смотрел на нее сердито.
- Куда вы направляетесь? - спросил он. - И как это родители позволили вам выйти без сопровождения гувернантки?
- Следите за мной? Разве я не имею права идти, куда хочу?
- Для этого вы еще слишком юны.
- На улице я встречала девушек моложе меня, и они шли, куда хотели, в одиночестве. Так что прошу оставить меня в покое, мистер Джонсон!
- Хочу вам напомнить, что мой начальник, он же мой отец, приказал за вами присматривать, раз уж вы все-таки нашлись. Что скажет мистер Ларош, случись с вами беда?
Это соображение впечатлило Элизабет. Она вызывающе посмотрела на Джонсона своими лазурными глазами.
- Что ж, если бы экипаж сбил меня или даже переехал, моя короткая жизнь замкнулась бы в кольцо. Эдвард и Мейбл Вулворт ехали в коляске по парку, когда я выбежала на аллею. Они забрали меня, бесчувственную, к себе домой. Что было дальше, вам известно, ну, или вы догадываетесь.
- Лисбет, я бы хотел знать о вас все, - таков был его ответ.
- Сожалею, но видеться мы больше не сможем. Вулвортам надоели мои выходки, так что я уеду при первой же возможности. А сейчас, прошу, не задерживайте меня! Рамберы ждут меня к обеду, адрес вы знаете. А мне по пути еще нужно купить детям конфет. Эдвард не ограничивает меня в расходах. По крайней мере пока.
Детектив догадался, что Элизабет расстроена, как она ни старалась это скрыть.
- Я вас провожу, хотите вы того или нет, - заявил он. - Квартал, куда вы направляетесь, - не лучшее место для посещений, особенно если молодая леди так красива и дорого одета. Я не прощу себе, если вас кто-нибудь обидит.
Возражать Элизабет не стала. Более того, она обрадовалась. Время от времени она посматривала на своего спутника - быстрый, мимолетный взгляд в его сторону, - и ее сердечко сладко замирало.
- Завтра утром я пойду на каток, - ни с того ни с сего сказала она.
- Раз так, я тоже постараюсь там быть. Лисбет, мне кажется или вы опечалены? Может, из-за переезда в другую страну?
- Да, вы правы. С Нью-Йорком у меня связано много приятных воспоминаний. Уроки игры на фортепиано, занятия с частными преподавателями, приходившими на дом. Исключительно женщины, и все - само очарование. Перед уходом учительницы - обязательное чаепитие. Бонни подавала изысканные десерты, Мейбл интересовалась моими успехами. Не скрою, я редко выходила из дома, но это не было для меня невыносимо в такой огромной квартире, вы меня понимаете? Когда мне было восемь, приехала погостить мать Эдварда и подарила мне чудесную игрушку. К тому времени она уже овдовела, а через полгода и сама умерла.
- Меня вот что беспокоит, Лисбет: как вы собираетесь общаться с родней во Франции?
Вы, наверное, давно забыли родной язык?
- Не тревожьтесь, я справлюсь, - отвечала она, уже по-французски.
- Что? Я ни слова не понял.
- В шутку я ответила вам на языке моей родины. Но это секрет. Мама Бонни родом из Фекампа, это городок в Нормандии, у моря. И когда я попала в дом к Вулвортам, Мейбл просила, чтобы Бонни переводила, что я говорю. Потом от меня стали требовать, чтобы я разговаривала исключительно на английском, но Бонни, с которой мы подружились, нарушила хозяйский запрет. Мы с ней тайком продолжали общаться на французском. Кстати, у меня тоже есть вопрос. Почему ваш отец настоял на том, чтобы вы действовали под вымышленным именем?
- Как я уже вам говорил, Лисбет, это для того, чтобы мне было легче проникнуть в высший свет. Отец, что называется, вышел из самых низов. Больших доходов агентство не приносит, а мое обучение архитектуре влетело ему в копейку. Я многим ему обязан и потому делаю то, что он считает нужным. Хотя на самом деле Ричард - мое второе имя, и оно мне нравится больше, нежели Фредерик, Фред или, и того хуже, Фредди, как меня называют с детства.
- Тогда я и впредь буду называть вас Ричард, - обрадовалась девушка. - Вернее… пока я тут.
У него не хватило смелости сказать в ответ то, что ему хотелось. Он довольствовался тем, что взял ее маленькую, обтянутую перчаткой ручку в свою.
