Но какое же это было удовольствие - мы вдвоем, под толстым одеялом!
- Ты стащила из кладовой немного вина и печенье. Любимая моя Кати, ты настоящая авантюристка, прекрасная любительница приключений!
- Давай поскорее вернемся в наш отсек, - сказала она вместо ответа, но от последнего поцелуя отказываться не стала.
Колетт при виде супругов игриво им подмигнула, давая понять, что разгадала их хитрый план. Катрин прятала глаза, а Гийом сконфуженно улыбался.
- А мой благоверный играет в карты в столовой. Там и потанцевать нашлись желающие, - брюзгливо заговорила соседка. - Это и понятно: радуйся, пока можешь, в итоге всех закопают на шесть футов в землю или сбросят в этот проклятый океан! Жду не дождусь, когда мы уже приедем.
- Доброй ночи, Колетт! - тихо произнесла Катрин. - Спасибо, что присмотрели за нашей девочкой.
- Ба! Вы мне услужили, я - вам. Доброй ночи!
Ночники горели неровно. Заправлялись они маслом каждые два дня. Гийом улегся спать удовлетворенным. Он понял, что вызвало такой острый всплеск вожделения. «Мне хотелось забыть, как труп сбрасывают в море, все эти молитвы родственников, печаль. Это правда: нужно при каждой возможности наслаждаться жизнью, любовью».
С этой мыслью он и уснул - спокойно, сладко. Громадный пароход все так же следовал по маршруту, неся на себе свою долю человеческих существ, богатых и бедных, едущих в Нью-Йорк из любопытства или чтобы начать новую жизнь.
Под люстрами салона, предназначенного для пассажиров первого класса, кружились в вальсе пары: дамы - в шелковых платьях и бриллиантовых колье, мужчины - в черных фрачных костюмах с белыми манишками. В хрустальные бокалы рекой лилось шампанское, дабы гости могли как следует распробовать изысканный десерт.
Два мира, такие разные, вибрировали радостью и печалью, вообще не соприкасаясь - или очень редко. Эта мысль пришла в голову Катрин, которой не спалось.
Ей не терпелось ступить на американскую землю, увидеть тысячи незнакомых лиц. Младенец в ее чреве толкался ножками, чему она только улыбалась. Молодая женщина помассировала живот, чтобы его утихомирить.
- Потерпи еще немножко, озорник! Побудь в тепле и безопасности. Мой хороший, если бы ты знал, как я уже тебя люблю…
На следующий день, в субботу, 23 октября 1886 года
Все пассажиры «Шампани», желая того или нет, узнали о кончине пожилой дамы, чьи останки покоились ныне в океанских глубинах. Представители высшего общества, присутствующие на борту, комментировали прискорбное событие, в частности короткую религиозную церемонию, организованную родственниками покойной.
Мысль об этой смерти одних огорчила, другие делали все, чтобы о ней забыть. Капитан, желая разрядить обстановку, позволил наконец дрессировщику устроить маленькое представление.
Пассажиры третьего класса окажутся в первых рядах, равно как и часть матросов, но единовластный хозяин судна прекрасно знал, что в развлечении поучаствуют множество более обеспеченных путешественников, наблюдая за происходящим с крытой террасы на верхней палубе.
Альфонс Сютра, радуясь такой удаче, готовился удивлять и веселить толпу, которая собралась вокруг них с мишкой. Он извлек из кармана губную гармонику и поднял ее над головой. Серебристый металл засверкал в лучах заходящего солнца.
- Потренируемся, чтобы наверняка удивить ньюйоркцев! - звонко выкрикнул он, приглаживая усы. - Эй, Гарро, ты уж постарайся! Сегодня нам подыгрывает скрипка!
И он указал на светловолосого румяного юношу, плывущего в Америку в надежде заработать на жизнь своим единственным скарбом - скрипкой хорошей работы.
Катрин, Элизабет и Гийом присели на край какого-то люка. Колетт стояла рядом и улыбалась. Краем глаза она присматривала за сыновьями, но было ясно, что она готова пуститься в пляс, как только зазвучит музыка.
- Если бы мне сказали, что на корабле будет медведь, - ни за что не поверил бы! - заявил ее старший мальчишка, Леонар. - Вчера я отнес ему краюшку хлеба - в трюм, где ему приходится спать. Этот тип, дрессировщик, привязывает медведя цепью к опоре. Не сделай он этого, как пить дать удрал бы!
- Сколько раз можно повторять: говори правильно при мадам Катрин! - набросилась на него мать. - Не «этот тип», а «мсье»…
