- В каждой семье, не важно, богатой или бедной, счастливой или нет, - начала она прерывистым шепотом, - временами возникают размолвки, ссоры и недоразумения. Гуго не желал примириться с мыслью, что лишится единственной дочери, и его легко понять. В его планах она должна была стать женой знатного и богатого мужчины, уроженца нашего региона, привести его в замок жить и вместе с ним заботиться о его процветании, заниматься виноградниками.
- А папу такой образ жизни не устраивал, верно?
- Трудно сказать, Элизабет, это ведь было так давно. Не знаю, помнишь ты или нет, но накануне вашего отъезда в Гавр, за тем злосчастным ужином, Гуго предложил твоему отцу стать его партнером - на самых выгодных условиях. А Гийом это предложение отверг!
- Я все помню до мелочей, бабушка. И как кричал дедушка, и непоколебимую решимость родителей, и как дурно со мной обошлась эта лицемерка, ваша горничная Мадлен.
На этот раз Адела была так потрясена ее словами, что даже остановилась. И с недоумением посмотрела в сторону кухонных окон.
- Мадлен? Что ты этим хочешь сказать? Она образцовая прислуга и помогает мне во всем.
- Но в тот вечер она всячески меня запугивала! Как только мы пришли в детскую, она принялась меня пинать, приговаривая, что от меня только лишние хлопоты, и грозилась бог знает что со мной сделать, если я расскажу маме, как она со мной обращалась.
- В это верится с трудом, - сказала Адела. - Ты, конечно, боялась оставаться ночевать одной в незнакомой комнате, тем более что укладывала тебя не мать, а служанка, вот и выдумала всякие ужасы… Иногда то, что мы помним, не совсем правда, дорогая.
- Это точно не обо мне, бабушка, - заявила Элизабет. - Я уже вам говорила, обычно я запоминаю события до мельчайших деталей. Вулворты удивлялись этой моей способности, а Бонни часто по этому поводу беспокоится - из-за моих кошмаров, да и заурядных сновидений.
- Да, мы об этом говорили, Элизабет. И мое мнение - ты чрезмерно нервная натура и очень чувствительная.
- То есть вы полагаете, что все это несерьезно?
- Вовсе нет. Я вижу корни этого феномена в твоем детстве, когда спокойное течение событий внезапно сменилось хаосом. Та супружеская чета из Нью-Йорка
- они растили тебя в наилучших условиях, но так и не сумели залечить раны твоего сердца, души. Согласись, за все то время, что ты в замке, ты ни разу не пришла и не сказала мне, что видела дурной сон!
- Ваша правда!
Они немного помолчали. Элизабет очень хотелось рассказать бабушке про ту, первую встречу с Жюстеном, восьмилетним мальчиком, в заброшенной детской. Но тогда бы она нарушила данное ему слово. Притом что Жюстен внушал ей самые нежные чувства, они не имели ничего общего с тем сладким томлением, которое охватывало ее всю при одном воспоминании о поцелуях Ричарда.
- Знаешь, я все думаю о Мадлен, - заговорила Адела. - Со мной она сама преданность, но с остальными слугами строга и придирчива до мелочей. А еще она так и не узнала радости материнства и родственников у нее нет. Так что неудивительно, что с тобой в тот вечер она обошлась неласково. А теперь идем, я еле стою на ногах!
Элизабет решила больше не дискутировать на эту тему, чтобы не расстраивать бабушку, которая и так выглядела крайне удрученной. Но внутри у нее все кипело, и решение было принято.
«С этого дня все буду делать, как сама решу! Если понадобится - врать, нарушать приказы. Даже если за это меня потом отстегают хлыстом!»
Бонни с нетерпением поджидала возвращения юной госпожи, сидя в глубоком кресле, обитом синим бархатом. Их комнаты располагались по соседству, но она вполне могла посидеть и в спальне хозяйки, если ей того хотелось, - это давно уже вошло у них с Элизабет в привычку. Девушка вошла, громко хлопнув дверью.
- А, вот и вы, мадемуазель! Наконец-то! Только не шумите так, у меня мигрень.
- Бонни, прости! Что это у тебя? Поранилась?
- Ничего страшного, просто неудачно упала. Шишка, конечно, знатная, зато порез небольшой. Мадлен меня подлечила, наложила на ушиб немного мази из арники, предварительно, конечно, обеззаразив ранку…
Элизабет склонилась, чтобы получше рассмотреть ее лоб. Вокруг ранки кожа была красная, воспаленная, с синеватым ободком.
