— То же самое, что и для тебя, Джордж.
— О, нет. Ты опять заблуждаешься. Как и во всем, что касается предмета нашей беседы. — Он так широко развел руками, что столпившиеся вокруг покупатели испуганно шарахнулись назад. — Я знаю, что такое кровь и оружие в реальной жизни. Они представляют собой нечто подлинное, в отличие от всего того дерьма, которым ты занимаешься.
Дайна молча смотрела на него, чувствуя легкую дрожь во всем теле. Алекс, прикоснувшись к ее плечу, сказал ей на ухо: «Мне кажется, мадам, нам лучше уйти отсюда».
Однако отнюдь не Джордж внушал ей постоянный страх. Нет, Рубенс. Или скорее, ее любовь к нему. Как она могла любить человека, столь хладнокровно отдавшему приказ убить себе подобного? Рубенс утверждал, что Эшли сам сделал подобную развязку неизбежной. А Мейер? Что сказал бы он?
Глядя на проносящийся за застекленными стеклами лимузина Лос-Анджелес, Дайна была уверена, что она знает ответ на этот вопрос. В прежние времена он согласился бы с решением Рубенса, и возможно ему даже случилось объяснять подобным образом собственные действия. Однако теперь, Дайна не сомневалась, он нашел бы иной способ уладить ситуацию.
«Возможно, — рассуждала она про себя, — Мейер даже знал о намечающемся убийстве Эшли. Может быть именно поэтому он выбрал соответствующий момент для встречи с ней. У нее похолодело на сердце от этой мысли. Давал ли он ей шанс разубедить Рубенса? Была ли она так увлечена собой, что не поняла смысла его слов? В отчаянии она вновь и вновь мысленно возвращалась к разговору с Мейером, но так и не могла прийти к какому-нибудь определенному выводу. Она просто не знала истины, и это было даже еще хуже, чем сомнения».
«Только ты можешь спасти его». Разве он не говорил ей этого? «Только ты». Она не могла допустить, чтобы нечто подобное случилось еще раз.
Рубенс сделал то, что он сделал, и она по-прежнему любила его. Было ли это правильно? Не играло ли такое ее поведение на руку злу? Она знала, что должна растопить сердце Рубенса, но так, чтобы при этом ее собственное сердце не превратилось в кусок вулканического стекла.
Вместо того, чтобы вернуться домой, она направилась к дому Криса. Группа вернулась с полей сражения, как говорил Крис: шесть долгих изнурительных недель провели они в дороге. Турне прошло потрясающе успешно: полные залы только со стоячими местами повсюду, где они играли, беспорядки, тонны материалов в прессе и, в довершение ко всему, три дополнительных концерта в Нью-Йорке на «Мэдисон Сквер Гарден», где они и без того, в соответствии с заранее намеченным графиком, выступали целую неделю.
Дайна позвонила в офис «Хартбитс» прямо из лимузина. Чернокожая англичанка по имени Ванетта, координатор группы, сказала, что Крис дома.
— Ты имеешь в виду дом в Малибу? — уточнила Дайна, испытывая облегчение оттого, что он не у Найджела и Тай.
— В общем да, — ответила Ванетта. — Дом, действительно, в Малибу. Я тут по его указанию общалась с агентом по недвижимости. Новый дом примерно на полторы мили дальше, чем старый. — Она сообщила Дайне адрес. — У нас было достаточно времени решить все вопросы, пока группа была на гастролях. Там у него собственная студия позади дома и, вообще, все, чего только душа пожелает.
Новый дом Криса был выкрашен в темно-багровый и серый тона и казался не больше и не меньше того, в котором он жил с Мэгги. Он стоял на самом берегу, и небольшой деревянный настил соединял его с пляжем.
Нажав на кнопку звонка, Дайна долго ждала, пока дверь откроют и уже совсем было собиралась уходить, решив, что Ванетта ошиблась, или, что Крис успел уехать прямо перед ее появлением. Однако затем она заметила его «Роллс-Ройс», стоящий у дальнего угла дома, и надавила на кнопку еще раз. Над пляжем издалека разносилось томное щебетание Линды Ронстадт, накладывавшееся на хриплый шум и свист прибоя.
Дверь распахнулась, и Дайна увидела на пороге его неподвижную худую фигуру. Он был одет в черную футболку с обрезанными рукавами и черные джинсы. Его волосы были длинней и находились в еще большем беспорядке, чем во время его последней встречи с Дайной в Сан-Франциско. Под глазами у него виднелись черные круги — следы «боевых действий». Из-за спины его доносилась музыка, незнакомая Дайне и завлекательная.
