Маски подняли руки.
Левый не заметил ножа, поднятого правым. Нож был повернут лезвием вниз, как будто пловец собирался уронить его из расчета вонзить в далекий песок.
Каретников знаком велел обоим переместиться к корпусу эсминца, прижаться спиной. У него при себе имелась лишь пара наручников, и он был рад, что не израсходовал их на первую жертву. Если сковать этих двоих, предварительно разоружив, то они никуда не денутся.
Аквалангисты начали неспешно разворачиваться, и клинок правого вонзился левому в сердце.
Правый, не обращая внимания на Посейдона, подхватил противника и дернул маску к себе. Потом развернул труп лицом к Каретникову.
Эрих фон Кирстов.
Оставшийся в живых напряженно смотрел на Посейдона. Понять, кто это, было невозможно. Аквалангист и сам видел, что командир «Сирен» пребывает в затруднении, так что желательно раскрыть инкогнито.
Каретников пребывал не только в затруднении, но и в ярости. Задержанный проявил инициативу, которую присутствие Посейдона, казалось бы, исключало. Только Посейдон мог решать, кому жить, а кому умереть.
Фон Кирстов убит в доказательство.
Но в доказательство чего?
Лояльности убийцы?
Оперативной надобности в ликвидации Посейдон не видел.
Аквалангист выпустил труп из рук и мотнул головой в сторону «Хюгенау». Посейдон кивнул: двигай, дескать, но без лишних телодвижений. Тот послушно поплыл и вскоре остановился, коснувшись ладонью железа. Оглянулся на Каретникова, вторично дернул головой, приглашая смотреть. Тот приблизился. Аквалангист принялся медленно чертить пальцем невидимые буквы. Можно было прочертить их и в воде, но на корпусе казалось удобнее. Буквы одна за другой отпечатывались в сознании Каретникова. Пловец писал по-русски.
Начертанное сложилось в имя: Клаус Ваффензее.
Увидев, что Посейдон прочел, Ваффензее кивнул и написал лаконичную фразу: «Браун рядом».
Посейдон ничем не отреагировал, дожидаясь дальнейшего.
Вычертилось слово: «Враг».
Аквалангист ткнул себя пальцем в грудь и написал: «BND».
BND! Разведка ФРГ.
Каретников задумался. Если это правда, то многое объяснялось. Немецкая группа и впрямь разнородна: две противоборствующие стороны плюс нейтралы. Маркс, скорее всего, принадлежал к числу последних, профессионал не засветился бы с «жучком». И Браун ликвидировал его во избежание шума, потому что уже расставленные «жучки» были лучше чего-то нового, на что пошла бы русская сторона в случае раскрытия. Или не русская, а противодействующая немецкая.
Ваффензее сделал нетерпеливый жест, означавший, что Браун может объявиться в любую секунду. Посейдон принял решение: оставить аквалангиста в живых. Назвавшись сотрудником BND, тот осложнил ситуацию. Немецких разведчиков вряд ли можно считать друзьями, однако те, против кого они выступают, скорее всего, еще хуже, так что есть смысл объединиться. Но тот ли он, за кого себя выдает?
Посейдон, продолжая одной рукой удерживать автомат, свободной достал наручники. Ваффензее без проволочек вытянул руки, браслеты защелкнулись. Немец укоризненно покачал головой; Каретников не стал это комментировать. Он указал стволом направление следования; Ваффензее поплыл первым.
Они огибали эсминец с носа, когда им навстречу вырулил Дитер Браун. Он двигался очень быстро, прижимая к себе небольшой металлический ящик. Столкновение с подконвойным и конвоиром явилось для него полной неожиданностью. Он резко выпрямился и ушел вверх. Ваффензее вскинул руки, демонстрируя наручники.
При виде ноши Посейдон переместил Ваффензее на второй план. Чем бы ни был груз, он представлял первостепенную важность. Весьма вероятно, что весь сыр-бор был поднят именно из-за него. Странно, конечно, что из-за такой ерунды затеяли поднимать весь эсминец. Как будто нельзя было взять просто так! Те же «Сирены» и взяли бы, если на то пошло...
Но времени на обдумывание этой странности не было, Каретников вскинул автомат. Он решил не заморачиваться с дальнейшим выбором – в конце концов, на территории России орудовали иноземцы, ничуть не стесняясь в средствах; ему же по штату не положено много рассуждать. Он был обязан пресечь эту деятельность, а потому выпустил в Брауна целую очередь.
