Ронан лениво улыбнулся. Не поднимая руки, он произнёс:
— Noli prohicere maccaritas ad porcos.
«Не бросайте жемчуг перед свиньями».
Он не стал прибавлять «сэр».
— Так вы свиньи? — спросил мужчина. — Или мужчины?
Адам не стремился смотреть ни как Ронан, ни как их новый преподаватель латыни исчерпают запасы своих приемов. Он быстро поинтересовался:
— Quod nomen est tibi, sir?[20]
— Меня зовут, — мужчина стер большую полосу плохой грамматики Ронана краем губки и использовал пространство, чтобы расположить там свои умелые буквы. — Колин Гринмантл.
Глава 10
— А вот и мы, живём среди провинциалов! — Колин Гринмантл высунулся из окна. Снизу на него смотрело стадо коров. — Пайпер, иди посмотри на этих коров. Вот эта задница смотрит прямо на меня. «Колин, — говорит эта корова, — ты действительно теперь живёшь среди провинциалов».
Пайпер откликнулась:
— Я в ванной.
Однако её голос донёсся из кухни. Его жена (хотя ему не нравилось использовать это слово — жена, потому что это заставляло задумываться над возрастом, что ему за тридцать, а ему было за тридцать, но всё же, ему не было необходимости напоминать об этом, он всё ещё обладал мальчишеской внешностью; на самом деле, только вчера вечером с ним заигрывала кассирша в продуктовом, и даже при том, что, скорее всего, это благодаря тому факту, что он внушал благоговение и был сильно разодет для того, кто просто выбежал за сырными крекерами, он считал причиной свои аквамариновые глаза, в которых она практически купалась) приняла переезд в Генриетту лучше, чем он ожидал. До сих пор единственный акт восстания, который свершила Пайпер — это столкновение арендованного автомобиля с вывеской местного торгового центра посредством агрессивного вождения, чтобы продемонстрировать, как она приспособилась к жизни в этом месте, где она не могла ходить по магазинам. Возможно, она сделала это не нарочно, но совсем немного в этом инциденте было именно от Пайпер.
— Они в основном монстры, — сказал Гринмантл, хотя сейчас он думал меньше о коровах и больше о своих новых учениках. — Принимают подачки весь день, но сожрали бы тебя в секунду, если бы имели добротные зубы.
Они только переехали в «исторический» арендованный дом на скотоводческой ферме. Гринмантл, который неплохо разбирался в истории, сомневался в претензии дома на историческую ценность, но всё же тот был довольно очарователен. Ему нравилась сама идея о земледелии; в самом основном лингвистическом смысле теперь он был фермером.
— Они придут в пятницу за твоей кровью, — откликнулась Пайпер.
Коровы мычали с любопытством. Гринмантл экспериментально показал им средний палец; выражение их морд не изменилось.
— Они уже здесь.
— Не коровы. Я оформляю страхование жизни для тебя, и им нужна твоя кровь. В пятницу. Будь здесь.
Он нырнул обратно в дом и, скрипя полом, прошёл на кухню. Пайпер стояла у стола в розовом бюстгальтере и трусиках, разделывая манго. Её светлые волосы были закручены вокруг головы. Она не подняла взгляд.
— У меня в пятницу лекции, — сказал он. — Подумай о детях. Какая ещё страховка нам понадобилась?
— У меня есть определённые стандарты жизни, и я хочу их сохранить, если с тобой неожиданно посреди ночи что-то случится. - Она ткнула в него ножом, когда он стащил кусочек манго. Он избежал ранения только благодаря своей реакции, а не из-за отсутствия у неё намерения. - Просто приди вовремя после занятий. Не распыляйся на мелочи, как ты это любишь.
— Я не распыляюсь, — возразил Гринмантл. — Я довольно целеустремлённый.
— Да, мне известно, отомстить, имея яйца, и всякое такое.
— Ты можешь помочь, если хочешь. Ты гораздо лучше в направлениях и предметах.
Она не сумела достаточно хорошо скрыть, что её эго было польщено.
— Я не могу до воскресенья. В среду у меня брови. В четверг депиляция зоны бикини. Не приходи домой в субботу. В субботу я худею. И я пригласила людей почистить в доме энергию.
Гринмантл стащил ещё один кусочек манго; на этот раз нож прошел чуть ближе.
— Что это значит?
— Я увидела флаер. Как избавиться от плохой энергии в помещении. Этот дом кишит ею.
