— Горти…
Он не шелохнулся. Стоя к ней спиной он сказал глухо:
— Кей, куда ушла Банни?
— Она пошла сидеть с Гаваной. Горти…
— Пойди побудь с ней немного. Иди. Иди.
Она поколебалась, а когда вышла, побежала.
Горти услышал стонущий звук, но услышал его не ушами. Он был у него в голове. Он поднял глаза. Солум стоял там, молча. Стонущий звук снова появился в голове Горти.
— Я думал, что ты мертв, — охнул Горти.
— Я думал, что ты мертв, — последовал молчаливый удивленный ответ. Людоед раздавил твои кристаллы.
«Они закончили со мной. Они закончили все много лет назад, я взрослый… завершенный… законченный, и это с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать лет. Я только сейчас узнал. Зина не знала. Все эти годы она… о. Зи, Зи!» — Спустя какое-то время Горти снова поднял глаза и посмотрел на зеленого человека. — «А как ты?»
«Я не кристалл, Горти. Я человек. Я оказался принимающим телепатом. Ты нанес мне страшный удар в самое чувствительное место. Я не виню тебя и Людоеда за то, что вы подумали, что я мертв. Я сам так думал какое-то время. Но Зина…»
Они стояли рядом над крошечным искалеченным телом и каждый думал свои мысли.
Потом они разговаривали.
— Что будем делать с судьей?
«Сейчас темно. Я оставлю его возле центральной аллеи. Это будет выглядеть как остановка сердца.»
— А с Людоедом?
«Болото. Я позабочусь об этом после полуночи.»
— Что бы я делал без тебя, Солум. Я чувствую себя таким — потерянным. Я и был бы потерянным, если бы не ты.
«Не благодари меня. Я бы до этого не додумался. Она сделала это, Зина. Она точно сказала мне, что делать. Она знала, что произойдет. Она также знала, что я человек. Она знала все. Она сделала все.»
— Да. Да, Солум… А что делать с девушкой? Кей?
«О. Я не знаю.»
— Я думаю, что ей лучше вернуться туда, где она работала. Элтонвилль. Я бы хотел, чтобы она забыла обо всем.
«Она может.»
— Она — о, конечно. Я могу сделать это. Солум, она…
«Я знаю. Она любит тебя, как если бы ты был человеком. Она думает, что ты человек. Она ничего этого не понимает.»
— Да. Я бы — хотел… Неважно. Нет, не надо. Она не — такая, как я. Солум — Зина… любила меня.
«Да. О, да… и что ты собираешься делать?»
— Я? Я не знаю. Покончить со всем этим, наверное. Играть где-нибудь на гитаре.
«Кем бы она хотела тебя видеть?»
— Я…
«Людоед сделал много зла. Она хотела остановить его. И вот он остановлен. Но я думаю, что может быть она бы хотела, чтобы исправил часть зла, которое он сделал. Вдоль всего пути нашего карнавала, Горти сибирская язва в Кентукки, белладонна на пастбищах по всему Висконсину, африканские гадюки а Аризоне, полиомиелит и цереброспинальный менингит Скалистых Гор в Аллеганских горах; он даже поместил муху це-це во Флориде со своими адскими кристаллами! Я знаю, где расположены некоторые из них, но ты сможешь найти остальные даже лучше, чем он это делал.
— О, Боже… и они мутируют, болезни, змеи…
«Ну?»
— Он был на три дюйма выше… длинные руки… узкое лицо… Я думаю, почему бы и нет, Солум. Я могу сыграть эту роль какое-то время — по крайней мере пока Пьер Монетр не завершит организационные дела по передаче управления карнавалом «Сему Гортону», чтобы он мог отойти от дел. Солум, у тебя светлая голова.
«Нет. Она велела мне предложить это тебе, если ты сам до этого не додумаешься.»
— Она… О, Зи, Зи… Солум, если ты не против, я хотел бы побыть один какое-то время.
«Да. Я уберу отсюда эту падаль. Сначала Блуэтта. Я просто положу его возле палатки первой помощи. Никто никогда не задает старому Солуму никаких вопросов.»
Горти погладил волосы Зины, один раз. Его взгляд прошелся по трейлеру и остановился на теле Людоеда. Он внезапно подошел к нему и перевернул лицом вниз.
— Я не хочу, чтобы на меня смотрели… — пробормотал он.
Он сел за стол, на котором лежало тело Зины. Он пододвинул стул ближе, сложил перед собой руки и положил на них подбородок. Он не прикоснулся к Зине, его лицо было отвернуто от нее. Но он был с н е й, близко, близко. Тихонько он заговорил с ней, используя их старые идиомы, как если бы она была жива.
— Зи?..
— Тебе больно, Зи? У тебя такой вид, как будто тебе больно. Помнишь котенка на ковре, Зи? Мы когда-то говорили об этом друг другу. Это мягкий ковер, да, и котенок вонзает в него свои коготки и потягивается. Он тянется вперед и назад, и он зевает! А затем он подворачивает одно плечо и просто
