>14Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться;>15и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней;>16и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему.>17Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода;>18встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою>19и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.>20Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его.>21Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим.>22А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги;>23и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться!>24ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться.>25Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование;>26и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое?>27Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым.>28Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. ‹…›>31Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое,>32а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.
Смысл притчи прост и понятен, но Симеон Полоцкий, прокладывая тропинку к сердцам и душам зрителей, насыщает ее сочным поэтическим словом и действом, заставляя сопереживать и искренне радоваться благополучному финалу. Герои, хотя и не имеют собственных имен (Отец, Сын старший, Сын младший, Купчина, Господин), однако не мертворожденные, ходульные персонажи, а люди с собственным понятием о земном бытии, говорящие на языке, близком к народному. Поучительное содержание пьесы отнюдь не заумно, а многие сцены словно списаны с московской аристократической жизни, в которой дети бояр и князей, восприняв внешнюю сторону западных новин, не прилагают усилий к познанию подлинных достижений Европы в науке и просвещении. Бич Руси – пьянство, похоть и мотовство – показаны в пьесе как сущая беда, которую можно преодолеть только покаянием перед Всевышним.
Симеон Полоцкий, вероятно основываясь на житейском опыте, вводит в комедийное действо свой собственный прием, отличный от канонического, по которому младший сын покидает отчий дом: «в странствии умом себя обогатить». Во времена Алексея Михайловича пустились в путешествия по миру не только любопытствующие, но и отроки, коим по государевым указам предстояло в Европе овладеть ремеслами, художествами, наукой.
В. Ф. Певницкий, автор очерка о Симеоне Полоцком, напечатанного в «Православном обозрении» в 1860 году, делает любопытное заключение о «Комедии о блудном сыне»: «Учитель и воспитатель царственных детей и отроков московских вельмож, наставник Заиконоспасской школы удачно раскрашивает библейский рассказ действом, в котором отменно просматриваются нравы века». Сам же автор, подводя итог своему театральному опусу, в эпилоге обращается к «благородным, благочестивым государям премилостивым»:
Юным се образ старейших слушати,
На малый разум свой не уповати.
Старым, да юных добре наставляют,
Ни что на волю младых не спущают.
Наипаче же образ милости явися,
В нем же Божия милость изобразися.
Да и вы Богу в ней подражаете,
Покаявшимся удобь прощаете.
Возможно, покажется странным, что Симеон Полоцкий в виршах неоднократно обращается к образу библейского царя Навуходоносора, делая его фигуру центральной и в своих пьесах. Чем же заслужил такое внимание автора правитель Вавилона и завоеватель Иудеи? Обратимся к главе третьей писания пророка Даниила[111], вавилонского узника, который единственный из мудрецов сумел разгадать необычный сон тирана, воздвигнувшего золотого истукана «вышиной шестьдесят локтей, шириною в шесть локтей»[112]
