Симеон Полоцкий - страница 36

Создатель поэтических опусов не изменяет традиции, существовавшей как в Европе, так и на Руси. Надписи лаконичны, емки по содержанию и назидательны:

В XVII веке такого понятия, как законы поэзии, не существовало, однако подспудно, в силу природы стихосложения, они незримо присутствовали в душах и сердцах российских поэтов, которые на ощупь прокладывали путь к совершенству. Н. А. Добролюбов в рецензии на русский перевод (1859) сочинения немецкого просветителя Г. Э. Лессинга «Лаокон или о границах живописи и поэзии» писал: «С чрезвычайной ясностью и силой мысли, с неотразимой логической убедительностью он доказал, что существенный предмет поэзии, в отличие от всех других искусств и особенно живописи, составляет действие… Жизнь в своем течении, а не бездушная форма… существенное содержание поэзии».

Жанровый диапазон творчества Симеона Полоцкого настолько велик и многообразен, что, вероятно, он многое передумал, прежде чем приступить к написанию поэмы «Орел Российский». Он прекрасно сознавал, что изображение герба России не гравюра, не красочный лубок, а символ государственности, самоутверждения великого триединства, выстраданного русским народом. Звучало оно так: «За Веру, Царя и Отечество». Вот где пригодился опыт, приобретенный в невинном, казалось бы, занятии – написании виршей под искусными творениями мастеров-гравировальщиков.

Со сборником «Рифмологион» произошла метаморфоза. 1 сентября 1667 года царевич Алексей Алексеевич был объявлен наследником российского престола. Симеон Полоцкий преподнес поэму «Орел Российский» царственным особам – здравствующему и правящему государю и цесаревичу, намереваясь впоследствии включить свое сочинение в «Рифмологион». Но намерение, по неизвестной причине, так и осталось не осуществленным, и поэма до 1915 года существовала в рукописи и списках. «Подносной экземпляр выглядел так – переплет, оклеенный шелковой материей малинового цвета, писанный хорошим полууставом, со многими раскрашенными рисунками».

По установившейся традиции, Симеон Полоцкий открывает свое сочинение предисловием – речью «до пресветлого царского величества при вручении книги Орла российского».

«Аз велегласно восклицаю, тако Господь сотвори нам день сей и веселием исполни, егда дарова очесем видите нашим истиннага наследника и дедича православного российского царствия… Таже радуйся и вы священнейшия главы светлейшии православии Патриарси преосвященныи Архиереи и весь всесвященный соборе…

…Напоследок да радуется весь народ православный российски, все купно малии и велиции, старцы со юношами, в купе богат и убог».

В хронологическом порядке торжества объявления царевича Алексея наследником престола выстроились следующим образом. По случаю «всемерно радостного события» 7 сентября в Грановитой палате был устроен обед, на котором учитель старец Симеон «сидел в особом столе», поблизости от Алексея Михайловича. Когда обед подходил к завершению, царь дал молвить слово игумену монастыря Всемилостивейшего Спаса и учителю цесаревича. Не мудрствуя лукаво, Симеон Полоцкий огласил многое из того, что вошло в предисловие к поэме «Орел Российский», не позабыв отметить любовь и прилежание к учению сына государя.

16 сентября царь пожаловал Симеона Полоцкого необычным подарком, приказав выдать «10 аршин атласу зеленого по двадцати по шести алтын по четыре деньги аршин; да ему ж велено дать испод соболей в 60 рублев, и ему дан сорок соболей в 60 рублев…»

Современному читателю стоит большого труда вникнуть в приемы силлабической поэзии, и поэтому позволю себе обратиться к собственному толкованию поэмы «Орел Российский».

Это вступление, а дальше следует похвальное слово «Енкомифион», в котором Алексею Михайловичу воздается должное как полководцу: «Тристаты (военачальники) полский и многия ополчения литовския твоими храбоборцы пресветлый царю… побеждени быти». А далее Симеон Полоцкий желает государю, чтобы угасла «даст Бог Луна Бисурманская