На этот раз появление Катерины почуял заранее. Вот почему я иногда ощущаю приближение этой сущности, а иногда она появляется совершенно неожиданно? И в кафе я не почуял ее, пока не столкнулся в одной оболочке.
— Что-то случилось? Или ты просто соскучился по мне?
Почуять я ее почуял, но вот появилась она все равно неожиданно, совсем не оттуда, откуда я ждал. Вышла Катерина из-за деревьев, вероятно, где-то там находится еще один вход. Обращаю внимание на то, что она сразу задала вопрос, не поздоровавшись, как обычно.
— Кажется, я нашел того, кого ты почуяла. Ну, ту другую сущность.
— Ты уверен? — с лица женщины сползает улыбка, освобождая место озабоченно-заинтересованному выражению, — Значит, я была права. Расскажи подробнее. Это Луноликий.
— Сперва скажи, ты присутствовала в тот вечер в "Стар Сити"?
— Когда ты наводил мосты к Сатирину? Нет, я не была там ни тогда, ни когда-либо вообще. Почему ты спрашиваешь?
— Потому, что я там ясно чувствовал близкое присутствие сущности. Тогда я подумал, что это ты, с помощью какой-нить оболочки, контролируешь мои действия. Но позже понял, что твою сущность ощущаю по-другому. Я не могу это объяснить, это как другой запах…
— Я понимаю, — прерывает мои объяснения Катерина. — Кто это был?
— Не знаю. Говорю же, что тогда подумал на тебя. Но Луноликого там точно не было, — и после небольшой паузы добавляю: — Но это не все.
— Что еще? — Катерина стоит передо мной в какой-то вовсе не женской позе, заложив руки за спину и расставив ноги. Мне неудобно задирать голову, чтобы смотреть ей в лицо, но и пялиться в ее живот, несмотря на то, что на нем находится большая черная пуговица, украшенная россыпью бриллиантов, застегивающая полы белоснежного пиджака, тоже не доставляет удовольствия.
— Может, сядешь? — предлагаю ей. — А то загородила белый свет, с мысли сбиваешь.
— Что еще? — повторяет Катерина, сев рядом.
— Суровцев был похищен этой самой сущностью, — и поправляюсь: — Точнее будет сказать, по его заказу.
— Что?! — Катерина снова встает.
— Да сядь ты, блин…
— Так, значит, вчера мне не показалось, — Катерина пошла к пруду и обратно, вновь остановившись передо мной. — Почему ты вчера не рассказал об этом?
— Не ну, блин, я же объяснял уже, что думал, будто это твои приколы. Сперва появилась было мысль, что это чужая сущность, но после твоей выходки в кафе решил, что это все-таки ты.
— Зачем бы мне все это было нужно? — возмущается она.
— Да кто тебя знает? — пожимаю плечами. — Зачем тебе вообще все это нужно… Может, все-таки сядешь? Или хотя бы отойди дальше, а то поцарапаешь мне нос своей пуговицей.
Катерина опять садится, закидывает ногу на ногу и обхватывает коленку ладонями.
— Я так полагаю, случилось что-то, заставившее тебя изменить свое мнение? — спрашивает она. — Что заставило тебя поверить, что это была не я?
— Во-первых, я уже сказал, что понял разницу в ощущениях той сущности от твоей. А во-вторых, — делаю небольшую паузу. — Сегодня ночью он предложил мне сотрудничество.
И снова Катерина вскочила со скамейки.
— Почему бы тебе не запустить сюда парочку воробышков? — неожиданно для самого себя спрашиваю ее. — Не думаю, что пара птичек будет много гадить. Зато щебетать будут приятно.
— Что? — брови Катерины ползут кверху.
— Что, что? — переспрашиваю, наивно глядя ей в глаза.
— О каких воробушках ты говоришь? При чем здесь они?
— Об обыкновенных воробышках. Они добавили бы естественности этому парку, — отвечаю все так же наивно.
Мда, зря я об этом заговорил. Похоже, она сейчас захочет меня убить.
Однако Катерина сдержалась, молча переварив отвлечение о воробышках.
— Кто какое сотрудничество тебе предлагал? Ты же сказал, что не знаешь, кто он? — на ее лице не было и следа обычной улыбки, в глазах сверкала жесткая решительность. — И прекращай строить из себя идиота. Или хочешь, чтобы я занялась твоими друзьями?
— Только попробуй, и я сразу приму его предложение, — тоже поднимаюсь со скамейки и встаю напротив нее. — И тогда посмотрим кто кого.
Ее бледное лицо начинает покрываться пунцовыми пятнами, в нем не остается и следа красоты. Неужели оно когда-то принадлежала любимой мною женщине?…
