Выйдя из ступора и вновь обретая способность к движению, Сима сняла босоножки, неслышно подошла к нему и закрыла глаза ладонями. Он вздрогнул от неожиданности, сбросил ее руки и резко повернулся.
Сима узнала его сразу. Это был тот самый — из туалета.
— Ба! — воскликнул он. — Знакомые все лица! Ваша настойчивость впечатляет. Ну что ж, если уж я вам так понравился, давайте знакомиться.
— Да мне не надо с вами знакомиться, — саркастически оскалилась Сима. — Я и так все про вас знаю.
— Вот как? — удивился незнакомец. — И что же вы про меня знаете?
— Зовут вас, естественно, Вова, — ядовито предположила она.
— Ну, допустим, — пожал он плечами.
— Господи! — потрясенно взвилась Сима. — Ну и примитивные же вы существа — мужики. Неужели ни на что другое фантазии не хватает?!
— Я вас не понимаю…
— Да все вы прекрасно понимаете! И вы, Вова, не слесарь, не токарь, вы даже не летчик-испытатель, вы агент национальной безопасности, верно? И здесь вы не просто отдыхаете, и не проездом в Тулу из Конотопа. О нет! Здесь вы, Вова, с особо важным заданием…
— Послушайте, — попытался он остановить поток ее красноречия, — у вас что сегодня, день открытых дверей в дурдоме?..
Но Сима не собиралась упускать инициативу:
— Разведчик, а ногти у вас чистые?
Она попыталась взять его руку, но он решительно отстранил ее и быстро зашагал прочь.
— Иди-иди, — закричала вслед ему Сима. — Но запомни: со мной у тебя этот номер не пройдет! Ищи другую дуру…
— Боюсь, что другой такой мне уже не найти, — бросил он через плечо и выразительно покрутил пальцем у виска.
Он ушел, а Сима осталась. Она села на камень, с которым связывала такие большие надежды, и сказала себе: «Вот и все, принцесса, сказка закончилась!»
Не было ни горя, ни слез. Только одно большое облегчение, словно тяжесть с души свалилась, наваждение, которое довлело над ней весь этот год.
Значит, права была Наталья. А разве сама она не знала? Еще как знала! Просто не хотела поверить, гнала от себя тяжелые мысли, придумала романтическую историю. Наверное, надо было пройти весь этот путь длиною в год, чтобы не погибнуть сразу под тяжестью невыносимого отчаяния, навалившегося на нее в те дни, а растянуть, распределить понемногу на каждый час, на каждую минуту и постепенно, потихоньку пережить, перетерпеть, отпустить…
И Вова этот очередной тоже, конечно, дан был ей не случайно, а чтобы открыть глаза и показать, что таких веселых парней здесь целая бригада работает. И ведь один краше другого! Вот этот, например. Настоящий полковник! Сколько дурочек на его счету, таких же наивных, глупых и доверчивых, как она прошлым летом? Теперь-то ей палец в рот не клади. Но каковы дебилы! Не потрудились даже как-то разнообразить свою легенду: все Вовы, все чекисты и все сидят на одном и том же камне. А зачем им, собственно, дурную голову ломать, когда и так клюет?
И ладно бы все по-честному, как у Натальи: курортный роман — никто никому ничем не обязан. А то ведь о женитьбе он впервые задумался, с мамой хотел познакомить, сволочь. И жаль, что она этого, номер четыре, упустила. Надо было на нем за всю компанию отыграться: поматросить и бросить его, гада!
Подполковник Владимир Протасов работал в управлении «К» Департамента по борьбе с экономическими преступлениями ФСБ и в Сочи действительно выполнял особо важное и, соответственно, особо секретное задание. А посему невероятная осведомленность сумасшедшей девицы его чрезвычайно озадачила. Надо было тщательно обдумать неожиданный поворот событий и принять единственно правильное решение, а иначе не только скрупулезно подготовленная операция, но и многомесячный труд десятков людей могли пойти насмарку.
Итак, начнем, как говорится, ab ovo — от яйца.
Жил да был на белом свете некто Соловей Юрий Александрович, дослужился в доперестроечные времена до генеральских чинов, а в начале 90-х то ли сам ушел, то ли ушли его в отставку. Но деятельный генерал капусту на даче выращивать не собирался: время было шальное, умные люди деньги гребли лопатами. А Соловей был не дурак, ой, не дурак! И друг у него имелся закадычный, тоже человек неглупый, Борис Евсеевич Буйлов. Трудился честно в экономическом отделе ЦК КПСС и в бурном море перемен не утонул, и связей наработанных не растерял, прибился к новым берегам — к аппарату президента.
