Прежде чем Феба вновь увидела Сильвестра, она встретилась с еще одним членом семейства Рейнов. Как-то утром она поехала с бабушкой в гости и там познакомилась с леди Генри Рейн.
В тот день несколько пожилых дам решили заехать к старой миссис Стауэр. Из молодых были только леди Генри и мисс Марлоу.
Леди Генри, которую привезла мать, леди Элвастон, так сильно скучала, что даже приход незнакомой девушки послужил для нее облегчением. Ианта воспользовалась моментом, чтобы поменяться с кем-нибудь местами и оказаться около Фебы. Очутившись рядом с мисс Марлоу, она произнесла с приятной улыбкой:
— Мне кажется, мы уже встречались. Только я всегда забываю имена!
— Вряд ли можно сказать «встречались», — ответила Феба со своей обычной прямотой. — Я вас видела всего два раза, но нас так и не представили друг другу. Первый раз мы виделись в прошлом году на балу у леди Джерси, а второй — в Опере. Боюсь, что только мой пристальный и наглый взгляд привлек ваше внимание. Но вы были так красивы, что я не могла оторвать от вас глаз! Прошу простить меня! Вы, должно быть, сочли меня очень бесцеремонной.
Неудивительно, что Ианта не нашла в этой речи ничего наглого. Ее собственные слова служили одной-единственной цели — завязать разговор. Хотя она совершенно не помнила, чтобы когда-либо встречалась с Фебой, леди Генри возразила:
— Ну что вы! У меня и в мыслях не было считать вас бесцеремонной! Какая жалость, что до сих пор нас никто не познакомил. Я редко бываю в Лондоне. — Она сделала паузу и добавила с печальной улыбкой: — Дело в том, что я вдова.
— О!.. — В голосе Фебы послышался искренний ужас. Она с трудом могла в это поверить, поскольку полагала, что новая знакомая всего на несколько лет старше ее самой.
— Я вышла замуж совсем молоденькой девушкой, — объяснила Ианта. — Да и сейчас еще совсем не стара, хотя уже несколько лет, как овдовела.
— А я думала, мы с вами ровесницы, — откровенно заявила Феба.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы скрепить дружбу. Ианта, посмеявшись над этим недоразумением, поведала мисс Марлоу, что ее единственному ребенку уже шесть лет.
— О нет, это просто невозможно! — воскликнула Феба и оказалась в совершенно незнакомой для себя роли Главного Доверенного Лица.
Не прошло и двадцати минут, как она уже знала, что уединенную жизнь Ианту заставляют вести родственники ее мужа, которые считают, будто она должна носить траур в деревенской глуши.
— Я удивлена, что вы подчиняетесь таким варварским требованиям! — в ужасе заметила Феба.
— Увы, есть человек, обладающий оружием, против которого я бессильна! — печально объяснила Ианта. — Он единственный опекун моего бедного мальчика. Судьба одним ударом лишила меня и мужа, и сына. — Заметив испуг на лице Фебы, леди Генри добавила: — Опекунство над Эдмундом поручено не мне. Я не должна говорить об этом, но я вижу, что вы поймете мое отчаяние. Я уверена, что могу вам довериться. Вы себе представить не можете, какое это облегчение — говорить откровенно. Мне постоянно приходится быть осторожной. Но хватит о моих бедах и трудностях!
Даже если бы Ианта захотела продолжить рассказ о своих бедах, она не смогла бы сделать этого, поскольку леди Элвастон уже встала, чтобы попрощаться с хозяйкой. Ианта протянула руку Фебе, заметив мягким голосом:
— Я вижу, мама собирается уходить. Значит, я тоже должна прощаться. Вы надолго в городе? Я бы с удовольствием увиделась с вами еще. Может, вы доставите мне радость и как-нибудь навестите меня? Я бы хотела, чтобы вы увидели моего маленького мальчика!
— А он с вами в Лондоне? — удивилась Феба. — Я вспомнила. Я хочу сказать, что с радостью навещу вас, мадам.
— Уверяю вас, мое решение привезти Эдмунда в город никто не одобрил, — жалобно сообщила Ианта. — Но даже опекун не может запретить мне отвезти его погостить к моим родителям. Мама очень любит внука и сильно расстроилась бы, если бы я приехала без него.
Леди Генри Рейн пожала руку Фебе и отбыла, оставив девушку терзаться муками сомнения и любопытства.
С самого начала знакомства Фебу очаровала красота Ианты. Поговорив с ней несколько минут, девушка была очарована ее обаятельными манерами и восхитительной улыбкой, с которой Ианта поведала ей, как смело она борется с трудностями. Однако Феба отличалась не только мягкостью и добротой, но и недюжинным умом. Пока ее романтическая душа купалась в трагической ауре, окружавшей Ианту, прозаический ум безжалостно указывал на некоторые несоответствия ее рассказа и заставил усомниться в правдивости откровений, которых она вдоволь наслушалась за столь короткий срок.
