Феба разозлилась на него за то, что он с такой холодностью взял бразды правления в свои руки, но облегченно вздохнула, радуясь, что ее наконец освободили хотя бы от части ответственности.
Когда через час доктор Апсолл удалился, Феба отважилась выскользнуть из спальни и постучала в комнату Тома. Послышалось разрешение войти. Девушка вошла и обнаружила своего друга сидящим на кровати. Долгий сон освежил юношу, но сейчас его угнетало, что Феба оказалась в затруднительном положении из-за его болезни и из-за лошадей. Феба постаралась успокоить Тома. Лошади скоро будут в порядке. Что же касается ее самой, заявила она, то они с самого начала знали, насколько трудно будет в такую погоду добраться до Рединга. А «Голубой вепрь» нравился ей не меньше какой-нибудь гостиницы в Ньюбери.
— Да, но герцог!.. — запротестовал Том Орде. — И вообще, я впервые попал в такую щекотливую и неловкую ситуацию. Хотя я ему чертовски признателен, но все же…
— Ладно, — прервала его Феба. — Придется смириться и постараться видеть в нем только хорошее! А его конюх, да будет тебе известно, прекрасный человек. Он ставит припарки Верному и обещал смазывать рану мазью до тех пор, пока она полностью не затянется. Ногу лошади он забинтовал. Кейгли считает, что рана заживает очень быстро и не останется никаких следов.
— Господи, как я надеюсь на это! — пылко проговорил Том.
— А я не сомневаюсь, что Кейгли прав. Он знает, что говорит! — Произнеся эти слова, Феба вспомнила, что в результате несчастного случая пострадали не только лошади, и поинтересовалась сломанной ногой Тома.
Юноша улыбнулся запоздалому интересу к своему здоровью и рассказал, что доктор одобрил работу Кейгли и только сделал примочку на воспаленное место, поставил настоящую, а не самодельную шину, и вновь забинтовал ногу.
— Но не это меня беспокоит, черт побери! Он сказал, что мне придется проваляться в постели как минимум неделю. И даже через неделю я буду не в состоянии отвезти тебя в Лондон. Господи, каким же увальнем я оказался! Это же надо — опрокинуться в канаву! Мне очень жаль, что все так получилось, но я понимаю, что от разговоров мало толку. Что нам теперь делать?
— Пока ничего, — ответила Феба. — Знаешь, на улице по-прежнему валит снег, и я не удивлюсь, если утром выяснится, что мы отрезаны от внешнего мира.
— Но что делать с герцогом?
Феба подумала о Сильвестре и через минуту сказала:
— По крайней мере я перестала его бояться. И должна тебе заметить, что хотя мне не очень нравятся его замашки… знаешь, он думает, будто может делать все, что захочет… и все же благодаря ему мы устроились очень уютно. Только представь себе, Том, у меня в комнате горит огонь! В Остерби мама разрешала мне разжигать огонь, только когда я болела. Потом герцог пожелал снять отдельную гостиную, но раз в «Голубом вепре» нет отдельной гостиной, ему предложили общую столовую. Правда, герцог Салфорд даже не подумал, что этим может доставить какие-нибудь неудобства миссис Скейлинг. Естественно, бедняжка не сказала ни слова. Она просто потрясена тем, что в «Голубом вепре» остановился настоящий герцог, и готова, по-моему, отдать Салфорду весь дом, если ему в голову взбредет такая блажь.
— Думаю, он щедро ей заплатит… А что касается столовой, то едва ли кто-нибудь, кроме нас, может заехать в такую ночь на постоялый двор, — заметил Том Орде. — Ты поужинаешь с ним? Или тебе это не очень приятно?
— Да, пожалуй, ужин с герцогом Салфордом может доставить несколько не очень приятных минут, — согласилась девушка. — Вдруг он начнет расспрашивать, зачем я собралась в Лондон. Правда, он может вообще промолчать весь ужин, поскольку, скорее всего, продолжает на меня дуться.
— Дуться на тебя? С какой стати ему на тебя дуться? — удивился Том. — Мне показалось, ему совершенно наплевать, что ты убежала из дома.
— О, не поэтому! Понимаешь, мы поссорились. Можешь себе представить, он собирался послать за хирургом бедного Кейгли. Я не сдержалась, наговорила ему колкостей, мы поссорились. Но в конце концов герцог сам отправился в Хангерфорд, так что теперь мне не из-за чего пыхтеть. Понимаешь, я даже рада, что мы повздорили, — задумчиво добавила Феба, — потому что до этого я чувствовала себя с ним ужасно робко. Знаешь, как оказывается лучше всего преодолеть робость и застенчивость? С помощью хорошей ссоры.
