— Никуда я не пойду! — упрямо покачал головой сэр Наджент. — Может, у вас и есть право забрать мальчишку… я знаю об этом, поскольку интересовался у своего адвоката… но имеет ли понятие об этом ее светлость? Я хочу сказать, должна ли она знать об этом? Если, по-вашему должна, герцог, тогда смею вам заметить, что вы плохо знаете женщин… Что, однако, кажется полным абсурдом, поскольку я ни за что не поверю, что вы не получили carte blanche[19] меньше чем за год после появления в свете той красотки… как ее звали? Ну, вы поняли, о ком я говорю. Ну, та с золотистыми локонами и…
— Мы не будем сейчас обсуждать мои проблемы! — гневно оборвал его герцог Салфорд.
— Как скажете! Правда, мне часто хотелось вас спросить… Однако я вижу, что вы в любую секунду готовы взорваться, так что забудем об этом! Дело в том, что если мне придется рассказать ее светлости о вашем приезде и намерении забрать Эдмунда, она потребует от меня помешать вам увезти мальчишку. А я вовсе не хочу препятствовать этому, да и как я могу вам помешать? Вы же знаете этих женщин, герцог… надеюсь, не возражаете, что я это говорю?… Ее светлость заявит, что мне следует выхватить шпагу. Помяните мое слово, совершенно бесполезно разубеждать ее и говорить, что у меня нет никакой шпаги. Все неприятности с женщинами приключаются от того, что они не в состоянии рассуждать здраво. И мне придется немало помучиться, пока вы будете с мальчиком наслаждаться путешествием домой. Я не удивлюсь, если ее светлость еще целый год будет дуться на меня.
— Это ваше личное дело, — заявил Сильвестр.
— Ну это надо же придумать такое! — открыл от изумления рот сэр Наджент. — Я так хочу помочь вам с мальчишкой, а вместо этого… О, Господи, почему ты еще не спишь?
Этот неожиданный вопрос адресовался мастеру Рейну, который стоял на пороге с видом человека, принявшего очень трудное решение. Весь его вид говорил о том, что он не позволит никому отговорить себя. За ним в столовую вошла Феба.
— Эдмунд хочет поговорить с вами, прежде чем лечь спать, сэр Наджент, — сообщила девушка.
— Нет, нет, уведите его! — заволновался Фотерби. — У меня сегодня выдался тяжелый денек… я сейчас не готов к разговорам!
— Я не хочу ничего плохого, — заявил Эдмунд. Он решительно подошел к стулу сэра Наджента, остановился перед ним и спрятал руки за спину. — Я хочу попросить прощения, сэр, за то, что обозвал вас «простофилей»… «Смесным простофилей», — добросовестно добавил мальчик.
— Ну ладно, — буркнул сэр Наджент и сердито махнул рукой, отправляя Эдмунда спать.
— Но это еще не все! — храбро заявил малыш. — Это был не Чин, а я. Извините… Вот они!
С этими словами Эдмунд вытащил руки из-за спины и разжал пальцы. На его ладонях лежали две растрепанные кисточки. Феба, застигнутая, как и все остальные, врасплох, испуганно вскрикнула. Сэр Наджент несколько секунд недоуменно смотрел на кисточки, потом произнес задыхающимся голосом:
— Ты… ты… О, Господи, я…
— Фотерби!
Голос герцога Салфорда пролетел через комнату и остановил разъяренного денди, который начал с угрожающим видом приближаться к мальчику. Сильвестр быстро подошел к нему, и Эдмунд, хоть и храбро остался на месте, все же облегченно вздохнул.
— Только попробуйте его пальцем тронуть! — процедил сквозь зубы Сильвестр.
— Я только собирался слегка встряхнуть его, — угрюмо сообщил сэр Наджент. — Черт побери, в конце концов отчим я ему или нет?
Сильвестр коротко презрительно рассмеялся и посмотрел сверху вниз на племянника.
— Отдай мне эти кисточки, несносный мальчишка, и немедленно отправляйся в постель.
— Я подумал, что ты не будешь так на меня злиться, если я извинюсь, — скорбно сообщил Эдмунд.
— Я и не сержусь, — заверил его Сильвестр и легко провел по щеке пальцем. — Слово Рейна! Спокойной ночи, шалунишка! Не заставляй мисс Марлоу ждать.
— Вы на самом деле не возмущены? — взорвался сэр Наджент Фотерби. — Может, вы еще и похвалите этого юного пакостника?
— Может, и похвалю! — холодно кивнул герцог. — Эдмунд сделал то, что не мог сделать я: воздал вам по заслугам. Когда вы похитили мальчика, Фотерби, вы надеялись, что я вам не сделаю ничего плохого, поскольку не люблю выметать сор из дома. И, вероятно, мои действия не смогли бы так сильно насолить вам, как это удалось Эдмунду. Да благословит его Господь, он смелый парень! Если бы его сейчас видел отец, он бы гордился сыном!
