Это не успех. Это мучение. И ни один человек долго такого не выдержит. Ваш разум и душа неспособны ощущать умиротворение, когда тело борется за выживание, вытягивает резервы, необходимые для базового существования. Счастье? Спокойствие? Использование уединения или красоты вокруг? Для вымотанного заработавшегося глупца об этом не может быть и речи.
Шансы на спокойствие у инженера с воспаленными глазами, который влил в себя шесть банок энергетика, отсутствуют. Как и у недавнего (или давнего) выпускника, который продолжает устраивать вечеринки, будто все еще студент. Как и у писателя, который плохо планирует и обещает себе, что закончит книгу за три бессонные ночи. Исследование 2017 года установило: недостаток сна усиливает негативное мышление. Издевательство над телом приводит к издевательству разума над самим собой.
Сон — это обратная сторона выполняемой работы. Сон — это перезарядка внутренних батарей. Это медитативная практика. Это спокойствие. Это время, когда мы выключаемся — недаром сон встроен в нашу биологию.
У нас не так много энергии для работы, для отношений, для себя. Умный человек это понимает и тщательно оберегает свои запасы. Великие защищают свой сон, поскольку оттуда проистекает наилучшее состояние разума. Они говорят «нет». Они ложатся спать, когда приближаются к своему пределу. Они не позволяют отсутствию сна портить их способность к суждениям. Они знают, что некоторые люди могут обходиться без сна, однако они также умны и знают себя в достаточной степени, чтобы понимать: любой человек работает лучше, когда хорошо отдохнул.
В классическом исследовании «десяти тысяч часов»[123] Андерс Эриксон обнаружил: лучшие скрипачи спят по 8,5 часа ночью и еще дремлют после обеда. (Один друг сказал о Черчилле: «На Кубе он сделал открытие, которое оказалось более важным для его будущей жизни, чем любой военный опыт, — живительные силы сиесты».) По словам Эриксона, отличные музыканты в сумме спят больше посредственных.
Как мастер дзен Хакуин готовился к одной важной лекции? Спал. Много. Так много и так крепко, что один из его учеников говорил, что «его храп раскатывался по дому, подобно грому». Это продолжалось больше месяца; Хакуин просыпался только для встречи со случайным посетителем. А все прочее время проводил в блаженном спокойном сне.
Помощники мастера, которые еще не оценили мощь сна, забеспокоились. День выступления стремительно приближался. Собирается мастер отнестись к нему серьезно? Или просто намерен тратить дни на сон? Они умоляли его начать работать, пока еще есть время. А Хакуин перевернулся на другой бок и опять уснул. Срок критически приблизился, но необходимость в спешке еще не настала. Хакуин наконец поднялся. Он позвал помощников и начал диктовать.
Там было все. И это было блестяще.
Мастер изливал продукт отдохнувшего разума, который заботился о теле. Здоровая душа, которая могла крепко спать. И это эхом прокатилось сквозь века.
Если вы хотите умиротворения, нужно сделать всего одну вещь. Если вы хотите делать максимум, нужно сделать всего одну вещь.
Идите спать.
Главный вопрос — чем заполнен досуг.
Аристотель
Уильям Гладстон, четыре раза занимавший должность премьер-министра Англии в эпоху до Черчилля, имел необычное хобби. Он любил рубить деревья в парке около дома. Большие. Топором.
В январе 1876 года он целых два дня бился с вязом обхватом почти пять метров. Из дневника Гладстона мы знаем, что он ходил в парк с топором больше тысячи раз, часто брал с собой семью и делал из этого своеобразное шоу. Процесс оказывался настолько всепоглощающим, что у него не было времени думать ни о чем, кроме места, куда должен прийтись следующий удар топора.
Многие современники (одним из них был отец Уинстона Черчилля) критиковали Гладстона, называли его хобби деструктивным. На деле же Гладстон не только рубил, но и в большом количестве сажал деревья, обрезал их, лечил насаждения около дома и считал, что удаление мертвых или гниющих растений — важное дело. А на вопрос относительно какого-нибудь конкретного дуба он отвечал: удаление больных экземпляров даст больше воздуха и света здоровым деревьям — все в точности как в политике (и сам смеялся своей шутке). Дочери Гладстона продавали щепки от срубленных отцом деревьев в качестве сувениров и пускали деньги на благотворительность.
