Жизнь Уинстона Черчилля была продуктивной. Первый бой он увидел в двадцать один год, а вскоре написал о нем[97]. К двадцати шести его избрали на государственный пост, и он служил своей стране в течение следующих шести с половиной десятилетий. За жизнь он написал около десяти миллионов слов и более четырех десятков книг, нарисовал более пятисот картин и произнес примерно две тысячи триста речей. Он занимал должности министра обороны, первого лорда Адмиралтейства, канцлера казначейства и, разумеется, премьер-министра Великобритании, находясь на которой помог спасти мир от нацистов. В последние годы жизни он боролся с коммунистической угрозой.
«Сегодня век напористости, — писал молодой Черчилль матери, — и мы просто обязаны подталкивать других». Не исключено, что Черчилль был самым напористым человеком в истории. Его долгая жизнь протянулась от последней кавалерийской атаки Британской империи, которую он наблюдал молодым военным корреспондентом в 1898 году, до атомной эры, фактически до космической эры, причем он способствовал началу обеих.
В первый раз он попал в Новый Свет на пароходе (а на выступлении в Америке его представлял Марк Твен), в последний раз — на Боинге-707, летевшем со скоростью тысяча километров в час. Между этими путешествиями были две мировые войны, появление автомобиля, радио и рок-н-ролла; Черчилль прошел через бесчисленные испытания и триумфы.
Можно ли тут обнаружить спокойствие? Можно ли кого-нибудь, столь активного, совершавшего геркулесовы подвиги, выходившего из огромного количества распрей и стрессов, считать спокойным или умиротворенным?
Как ни странно, да.
Как писал Пол Джонсон, один из лучших биографов Черчилля, «баланс, который он поддерживал между отчаянным трудом и творческим оздоровительным отдыхом, полезно изучить любому человеку, занимающему высокий пост». Семнадцатилетний Джонсон встретился однажды с Черчиллем на улице (шел 1945 год) и спросил его: «Сэр, с чем вы связываете свой успех в жизни?» Политик незамедлительно ответил: «Экономия энергии. Никогда не стойте, если можно сидеть, и никогда не сидите, если можно лежать».
Черчилль сохранял энергию, но никогда не уклонялся от решения задач и не отказывался от испытаний. Несмотря на интенсивность работы и напористость, он никогда не выгорал и не давал потухнуть искре, которая делает жизнь сто́ящей того, чтобы ее прожить. (Джонсон говорил, что из жизни Черчилля, помимо усердного труда, следуют еще четыре урока: ставить высокие цели; не позволять удручать себя ошибкам или критике; не тратить энергию на озлобленность, двуличие и распри; оставлять место для радостей.) Даже во время войны Черчилль не терял чувства юмора, не переставал обращать внимания на прекрасное и никогда не выглядел циничным или поникшим.
