— Что? — дернулась я.
— Успокойся, а то я вряд ли смогу тебя нести со сломанными руками.
Я надулась, но все равно обняла его за шею и положила голову на плечо. Объятия Орина давали мне такое сильное ощущение защищенности и покоя, что я немало удивилась, когда услышала конское ржание совсем рядом. Он аккуратно поставил меня на землю и снял повязку, а потом снова сомкнул руки на моей талии.
— Смотри.
Я проследила за его взглядом и увидела в леваде, как всегда, «песочных» лошадок. На их фоне резко выделялась вороная кобыла со светлой гривой и хвостом. Орин тихонько свистнул, обращая на себя внимание коней: все они, глянув на него, снова опустили головы. Только вороная осторожно приблизилась.
— На, — Орин сунул мне в руку морковку, а я, в свою очередь, протянула ее лошадке. Та внимательно обнюхала сначала меня, потом морковку и отвернулась.
— Ну не хочешь — как хочешь, — и я с аппетитом захрустела (учитывая то, что завтрака еще не было). Тогда кобыла резко повернулась и выхватила у меня остатки.
А пока она жевала, мне удалось ее погладить по гибкой шее: шерсть оказалась совсем короткой, а грива такой мягкой, что я с трудом подавила желание зарыться в нее лицом
— Вы определенно поладите, — засмеялся блондин.
— С чего ты взял?
— Вы с ней похожи: она тоже очень сильно отличается от других, но от этого не становится менее красивой. Правда? А еще вы обе несносные, вредные и упрямые.
Если после первой части фразы мне захотелось его обнять, то после второй запустить все той же морковкой в его смеющееся лицо.
— Теперь она твоя, — уже серьезно добавил он. — Можешь дать ей имя.
— Но…
— Считай, что это подарок в честь твоего обретения силы.
Подарок же уже вовсю тыкался в меня мордой, почуяв где-то в карманах забытое печенье. Я нащупала вчерашний кусочек жесткой лепешки и отдала кобыле.
— Я назову ее Аурелия.
— Красиво, — одобрил Орин, — но трудновыговариваемо.
— Леркой будет. Сомневаюсь, что Орин — тоже полное имя.
— Не полное. Ну что, будем заезжать твою Ауре-ли-ю? — он специально запнулся на имени.
— А она даже не заезженная? Да она же меня скинет.
— Не скинет. Ты ее хозяйка. Айшаки не обычные лошади: их магия сродни магии эльфийских сильфов — пока она не захочет, ты не упадешь.
— А если захочет?
— Если она когда-нибудь захочет тебя скинуть, то, значит, ты ее предала. Все давай седлаем и поехали поскачем. Ты куда?
— За седлом.
— Подожди. Это еще не весь подарок, — и он вдруг достал из-за куста новую кожаную уздечку и седло. — Его сделали специально для тебя под твой размер.
— Интересно как они узнали МОЙ размер.
— Ну в этом они положились на мой, хм, точный, — Орин внимательно посмотрел на мою, пардон, попу, обтянутую мужскими штанами, — глазомер.
— Перестань, — я выхватила у него уздечку и направилась к моей Лерке. — Слушай, — до меня вдруг дошел смысл сказанного, — ты хочешь сказать, что мы сейчас ее оседлаем и сразу поедем?
— Почему? Я Урагана тоже оседлаю.
— Да она же не выдержит сразу такую тяжесть. Ее же постепенно надо приучать.
— Не сравнивай айшаки с обычными лошадьми. Двухмесячный жеребенок способен тебя возить в течение пары часов без вреда для себя. А ей уже два с половиной года. Давай помогу, — он быстро закинул седло на спину лошади, затянул подпруги одним движением.
Сев в седло, я сразу почувствовала разницу: его и вправду делали под меня. Я слегка сжала бока лошади и была сильно удивлена, когда она пошла спокойным шагом. Потянула повод — та повернула.
— У меня такое ощущение, что она прекрасно выезжена.
— Нет. Просто она чувствует свою истинную хозяйку.
Я еще никогда не получала такого удовольствия от верховой езды: чем сильнее разгонялась Аурель, тем больше я сливалась с ней, чувствуя полное единение.
Наверное, мы красиво смотрелись со стороны: светловолосый Орин на светлом жеребце с темной гривой и темноволосая я на вороной кобыле с «песочной» гривой.
Как бы мне хотелось, чтобы и эта прогулка была такой же простой и легкой, как та скачка.
Я резко стерла тыльной стороной ладони слезы: сколько можно ныть? это не поможет…
И я со злостью затянула подпругу так, что Аурель недовольно всхрапнула и качнула головой.
