— Ну пока.
— Ты чего?
— Ах, да. Я забыла тебе сказать: у тебя с сегодняшнего дня начинается фехтование, — и она убежала. А я прогулочным шагом направилась к площадке, пиная камни носком сапога.
Измотанная, как никогда пробежкой, я совсем не горела желанием бегать по кругу от опытного воина, тем более Орина.
Я заметила его на тренировочной площадке еще издалека. Раздетый до пояса блондин упражнялся с мечом, то вращая его в руках, то нанося широкие рубящие удары по невидимому противнику. Я, как зачарованная, смотрела на его пластичные быстрые движения, ловя себя на мысли, что его красивое мускулистое тело интересует меня куда больше.
Закончив, Орин бросил меч на землю и подошел ко мне. Я посмотрела на его спокойное лицо, сильные руки, широкую грудь и неожиданно для себя смутилась. Впервые в жизни вид полураздетого мужчины заставил меня покраснеть. Вернее, заставил бы, если бы я это умела, но природа, к счастью, обделила меня этой способностью.
— Привет, — спокойно сказал Орин.
— Привет, — отозвалась я. Чувство вины за нашу последнюю встречу снова напомнило о себе. Я была готова просить прощения на коленях лишь бы не слышать больше такого спокойного отчуждения в его голосе. Я понятия не имела, что делать и как себя вести, даже не знала, нужно ли ему мое извинение.
— Бери меч, — он кивнул на деревяшку. — Сначала проверим твою реакцию и скорость. Будешь пока просто пытаться отражать выпады.
Я кивнула и стиснула палку.
Орин стал делать одиночные выпады настолько быстро, чтобы дать мне шанс отклониться или блокировать. Но я все равно пропустила почти все.
— Андриана говорила, что у тебя лучше получается. Давай попробуем поучить тебя простейшим упражнениям, — и он нарисовал мечом восьмерку.
Это было единственное получившееся упражнение. Все попытки повторить что-либо посложнее неизменно заканчивалось провалом. А чего он хотел? От его тона у меня к горлу комок подкатывал: лучше бы он покричал. Когда в очередной раз я пропустила удар, и «меч» Орина стукнул по пальцам, я вдруг села на траву и разрыдалась.
— Ольга, ну прости меня. Я не хотел, — он плюхнулся рядом со мной и взял за ушибленную руку.
— Прости меня, — сквозь всхлипы выдавила я. — Я так не могу. Я не хотела, правда.
Он вдруг обнял меня за плечи и притянул к себе так, что я уткнулась носом ему в грудь.
— О, Боги! Какая ты еще маленькая. Я не злюсь на тебя. Это ты меня прости — я не должен был тебя пугать, — он начал начал потихоньку укачивать меня, гладя по голове.
— Правда? — всхлипнула я. Мне хотелось, чтобы он как можно дольше не отвечал мне и не отпускал. Наверное, сейчас я наконец-то поняла, что значит чувствовать себя женщиной в надежных руках сильного мужчины, и мне это нравилось.
— Правда, — выдохнул он, и не отпустил, к моему счастью. — Тебе пора завтракать, — Орин взял меня за плечи и аккуратно поставил.
— Угу, — я убрала с лица мокрые пряди, но так и не осмелилась посмотреть ему в глаза. Как же мне хотелось обернуться!
— Вот уж не думала, что у вас так же как у нас.
— Что? — удивилась Андриана.
— Пьянки студенческие.
Сегодня мы отмечали мою удачную сдачу экзамена по фехтованию: мне удалось не только не порезаться настоящим мечом, но и продержаться с ним пару минут против Орина. Тренировки после нашего примирения вообще проходили достаточно удачно: я могла полностью сосредоточиться на обучении. Но сегодняшний успех был скорее удачей: если у меня и был шанс достать Орина, то скорее благодаря моей непредсказуемости в своем неумении. А еще потому, что в последний момент извернулась и шарахнула по учителю сгустком силы. Орина отбросило на пару шагов и ощутимо припечатало спиной:
— Ольга, это нечестно.
— Люблю быть сверху, — засмеялась я, усаживаясь на грудь поверженного.
— Что?
— Ничего, — смутилась я, осознавая двоякий смысл сказанного. — В настоящей битве любые подручные средства хороши.
— А у тебя есть любимый? — вдруг спросила уже изрядно выпившая Андриана.
Ну почему в любой дружбе всегда настает время этого провокационного вопроса? Провокационного для меня, потому что врать у меня получалось плохо, а говорить правду было как-то неудобно. Ну не говорить же в самом деле, что у тебя в семнадцать (18, 19, 20) лет никогда не было парня, и ты, мало того, что девственница, так еще и никогда не целовалась?
