Убежденный, что к обеду ничего не приготовлено, ты извлек из холодильника сыр, несколько маслин, невзначай, по привычке, приподнял крышку зеленоватой кастрюли: в ней оказалась вареная курица.
Впервые за последний год тебе предстояло обедать одному. Идти за тарелками на кухню было неохота, да и потом мыть их - перспектива малоприятная.
Ел медленно. И казалось, что в эти минуты ты ни о чем не думаешь.
"Домой больше не вернусь... Не беспокой..." Тысячу раз, пока ел, ты пробежал глазами замасленную записку.
И снова озлился. Неужели в доме не оказалось отточенного карандаша?
И именно этим клочком бумаги ты вытер руки, решив тут же, не откладывая, отточить несколько карандашей.
В студенлеские годы ты слыл мастером в этом деле.. И девушки вашей группы, ужасно привередливые, всегда обращались со столь важным поручением только к тебе.
Легкая золотистая стружка отрывалась от лезвия бритвы и разлеталась по столу. На руках осела пыль от графита.
Ты прошел в ванную вымыть руки.
Над белым умывальником висят два хоботка, два крана с синей, и красной пуговками на ручках. Но вы никогда не пользовались краном с красной пуговкой. И ванной тоже.
Не было горячей воды.
Вернувшись в комнату, ты, изумленный, остановился в дверях.
Плащ свисает со стула, повсюду рассыпана стружка, смятая бумажка валяется под столом, постель будто никогда и не убиралась, на столе остатки еды, хлебные крошки.
И от этого хаоса тебя захлестнуло какое-то истерическое веселье. Ты действительно страшно развеселился. Так развеселился, что чуть не заплакал, громко, навзрыд.
Все то, что должно было произойти в течение какого-то времени, случилось сразу.
- Я из дому, дядя, - сказал я.
- Левой?
- Да, дядя?
- Когда ушла Асмик?
- Сегодня.
- Что было в записке? - спросил он.
- "Не вернусь... Буду у мамы",-машинально выговорил я и тут же добавил:. - Последнее время мы ни разу не ссорились, честное слово!
- Пойдешь за ней? - поинтересовался дядя.
- Нет.
- Твердо решил?
- Твердо. Раз ушла без причины...
- Э-э, да ты еще ребенок! Ничего, я вижу, не понимаешь. Написала ведь, где будет? Значит, уверена, что пойдешь за ней, уговоришь вернуться.
- Дядя.
- И она тоже не хуже тебя - дитя. Ринулась к мамочке.
- Дядя, я...
- Короче, завтра пойдешь к теще. И заберешь жену домой.
- Сейчас пойду, дядя! - вдруг решил я.
- Говорю, завтра! Такие вопросы на ночь глядя не решают. Толку не будет. Завтра пойдешь. Днем. Договорились?
- Ладно.
Я одним духом слетел на первый этаж. Меня обуревала какая-то телячья радость. Непонятно отчего. Во всяком случае, причиной была не записка Асмик.
- Левой!
Я глянул наверх. Облокотись о перила, дядя свесился с третьего этажа.
- Левой!.. Будут оставлять обедать, не артачься. Знаю я твой характер. А эти люди ведь вовсе не виноваты в том, что вы все еще в игрушки играете.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Я уже собрался ложиться, когда в дверь вдруг постучали и, не дожидаясь приглашения, вошел Ваган. Крепко сжав губы и сосредоточив все внимание на чашках, полных кофе, которые он нес, направился ко мне.
- Выпьем кофейку?
Очень бы я хотел, чтобы в эту минуту мое лицо выражало неудовольствие. Но не получилось. Наоборот, я вдруг отлично себя почувствовал. Хотя бы потому, что Ваган вспомнил, пришел, угощает кофе и что присутствие Вагана словно бы освобождало меня от какой-то заботы.
- Асмик дома нет? - спросил он.
- Она у матери,- ответил я.
Ваган покачал головой - не понравился беспорядок в комнате.
- Скажу-ка Арус, пусть здесь приберется? - предложил он.
- Незачем. Да и к тому же...- я замялся. Арус ожидала ребенка.- Завтра Асмик придет и наведет порядок. Садись лучше, выпьем кофе.
Сосед присел на краешек кровати.
- Грустный ты какой-то, - сказал он.
Я хотел заставить себя улыбнуться, но побоялся сфальшивить. И не ответил.
- Сейчас уйду. Не стану мешать, - сникнув, сказал Ваган. - Ты уже спать собрался? - Он вытащил пачку сигарет.-Кофе без сигареты не имеет вкуса.
- Дай-ка закурить.
- О! - удивился Ваган и протянул мне пачку.
Помолчали.
Я смотрел на руки Вагана, большие, грубые, в коричневых трещинках. Между пальцами зажата сигарета. Огонь жег ему кожу, но он не чувствовал. Сидел и сосредоточенно смотрел в одну точку.
