- Это хорошо,- снова сказал я.
Араик кивнул и, взяв Луизу за локоть, поспешил к свободному столику рядом.
- Кто это? - спросил Рубен.
- Вместе работаем л лаборатории,-ответил я.-Хорошая девушка. Только вот парень атот...
- Ревнуешь, - тут же шутливо предположил Рубен и громко засмеялся.
- Если не ошибаюсь, - сказал я, - ты когда-то грешил стишками?..
- Было дело и быльем поросло, - потупившись, ответил он.
Официант с напомаженной головой, в дешевом черном костюме, с жалко обвисшим галстуком-бабочкой, принес заказ. Рубен не обошелся без коньяка.
- Ты ведь после института хотел работать в научном журнале? - вспомнил я.
- Я однажды уже решил уйти с работы, - сказал Рубен,- даже поступил на лоливинилацетатный завод. Но не понравилось, пришлось вернуться в редакцию.
- Печально! - сказал я.
- Да-да... А ты, наверное, уж диссертацию пишешь?
- Нет, лока еще рано.
- Наивно: зря время теряешь. Чем раньше, тем лучше. Твое здоровье...
Я выпил коньяк и вскоре заметил, что люстры в зале потускнели.
- У вас, кстати, нет места? - спросил Рубен.
- В институте?.. Не знаю.
- А в лаборатории?
- В нашей?.. Будь у нас место, давно бы кого-нибудь взяли,- сказал я.
- При желании можно найти,-подмигнул Рубен.Как у тебя с заведующим?.. Выпьем-ка еще по одной.
- С заведующим?.. То есть с шефом... С Айказяном, да?
Рубен кивнул.
- Умный человек Айказян... Но иногда... Я хочу сказать...
- Говори.
- Выпьем!
Рубен с готовностью вновь наполнил рюмки.
- Выпьем за нашу дружбу! - сказал я.- Помнишь, ты писал стихи... Почитай, а!
- Ты бы поговорил с Айказяном насчет меня? - не отступался Рубен. Может, удастся пристроиться у вас в лаборатории?..
- Помнишь, на экзамене тебе попалась конструкция котлов Рамзина... По теплотехнике... А ты не знал... Но хитер же был! - улыбнулся я. - Начал издалека, с его трагедии. И кажется, получил "отлично". Не правда ли?.. Налейка еще!..
- У тебя уже язык не ворочается,- сказал Рубен. - Зря мы столько выпили.
- Ничего... Раз в четверть века можно и напиться,сказал я.- Раз в четверть века... А мне два года тому назад стукнуло четверть века... Значит, до пятидесяти... до пятидесяти, да?.. До моего пятидесятилетия я имею право еще один раз напиться. Почитай что-нибудь, а?..
- Айказяну уже, наверное, много лет?
- Да!.. Я поинтересуюсь. Но ничего не выйдет... Послушай, какую песню хорошую играют...
- Уже одиннадцать,- сказал Рубен.- Пошли?..
Он сделал знак официанту.
Под потолком качались люстры, и я никак не мог решить, какого же цвета плафон, тот, что между красным и синим. Потер глаза, думал, поможет. Но так и не определил. Забыл название цвета.
Подошел официант, и я вдруг почувствовал неодолимое желание подать кому-нибудь хороший совет.
- Сколько тебе лет? - спросил я у него.
- Двадцать четыре.
- Специальность имеешь?
- Я официант.
- Тоже мне специальность! - пожал я плечами.Молодой, здоровый парень. Иди на завод. Нешто это дело - твоя работа?
- Будь я на заводе, кто бы вас сейчас кормил? - вежливо заметил официант.
- Он прав! - вдруг оживился Рубен. - Если мы все пойдем на заводы... Ведь получится черт знает что.- И он засмеялся.
Я хотел возразить Рубену, но передумал. И, мысленно убедив себя в своей правоте, на том и успокоился. Кто-то из-за соседнего столика помахал мне рукой, когда мы уходили.
"Обманет девушку",- уже твердо решил я и вдруг вспомнил, что средний плафон был розового цвета.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Я сидел в душной комнате и терпеливо ждал, когда он наконец выйдет из ванной. Как всегда, на шахматной доске выстроились войска белого и черного королей.
За письменным столом сидела Джуля. С ней мы виделись редко. И, как всегда при встрече, после обычного "как живется" замолкали. Потому что на свете не существовало такой темы, которая бы равно волновала нас обоих.
Дочь дяди и я были почти ровесниками. Миловидная особа. Только я никак не могу привыкнуть к ее имени.
Джуля... Джулия... Джульетта... Шекспир. А она - скорее Астхик, Асмик, Маро, Ануш. Только никакая не Джулия.
Удивительный человек мой дядя...
Акоп Терзян мылся сегодня дольше обычного. От нечего делать я подошел к шахматам. У черных было преимущество.
