— Знаю. Только как думаешь, почему?
— Не знаю… Опять же соседи наши эрзя сразу поклонились князю и теперь бед от степняков не знают. Не ходят они туда ибо стоит в Нижнем Новгороде дружина малая брата великого князя, готовая в любой момент против половцев выступить. А на нас и мокшу продолжают ходить…
— Может из-за их мертвого бога? Он защитил их от колдовства шамана?
— Что скажешь Сынтул? — обратился вождь племени к волхву. — Это мертвый бог защитил русичей от магии черного шамана?
— Мертвый бог Христосус русичей силен, — вынужден был признать волхв, так же прекрасно осознавая, что это конец веры предков в старых богов, ведь все кто пошли под русичей рано или поздно так же становились адептами их мертвого бога строя ему храмы на местах древних капищ.
— Значит и нас защитит, — подвел итог Сурай. — Или кто-то против?
Вождь осмотрел окружавших его людей, но никто не высказался поперек. Лучше поклониться русскому князю, чем платить такую дань этим потерявшим всякую меру степнякам.
— Тогда шлем гонца во Владимир. Ты кстати и станешь им Угват. Приведи помощь от князя Юрия Всеволодовича. Мы постараемся продержаться до подхода помощи.
— Повинуюсь…
Ночью, Угват с двумя десятками воинов, выскочил из города налегке и промчавшись мимо походных палаток половцев, умчался во тьму. Степняки даже не успели как-то среагировать на этот побег. Лишь несколько стрел полетело вслед, но все пролетели мимо. Лишь одному воину стрела впилась в щит на спине. Собрали погоню, но она ничего не дала. Не иначе шаман напоил чем-то лошадей беглецов, что они неслись быстрее ветра, и степным лошадкам их было в принципе не догнать.
2
Боярин Дмитрий Вышенский, ближник великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича зашел на внутренний двор княжеских палат владимирского кремля и некоторое время наблюдал за происходящим, а именно за тем как великий князь упражнялся в бое на мечах со своим средним сыном Мстиславом. За схваткой так же смотрел старший сын Всеволод шестнадцати лет, и младший десятилетний Владимир.
Во дворе то и дело раздавался грохот учебного тупого железного меча о щит или глухой стук мечей друг о друга.
— Бей! Вот так… давай еще…
Пятнадцатилетний юноша пытался пробить оборону отца, но естественно у него ничего не получалось. А отец только подзадоривал сына то и дело открываясь, но в последний момент подставляя под атакующий удар то меч, то щит.
— Жестче! Резче! Сильнее! Бей!!!
Мстислав с рычанием набрасывался на отца, но все было бесполезно, только под приглушенный смех дружинников получал от него обидные шлепки по различным частям тела. Наконец ему это надоело и Мстислав, бросил щит в отца и когда тот невольно отшатнулся от снаряда, так же откинув меч, бросился ему в ноги, подбивая колени и валя на землю. После чего имитировал удар кинжалом в печень.
Смех тут же прекратился.
— Это что еще такое было? — встав с земли, строго спросил князь. — Кто его этому научил?
— Никто меня этому не учил, — сказал раскрасневшийся и тяжело дышащий Мстислав. — Просто слышал, что так поступил половецкий воин по прозвищу Ворон в поединке с муромским богатырем.
— Хм-м… Подлый прием.
— В бою не до благородства. Нужно как минимум выжить, а как максимум — победить. И в этом все средства хороши.
— Тоже верно, — кивнул князь. — Ладно, ступай.
— Дозволь княже, — подойдя, чуть поклонился Дмитрий Вышенский.
— Слушаю, — кивнул Юрий Всеволодович.
— Гонцы до тебя. От мордвы.
Никто не понял, почему в этот момент Юрий Всеволодович широко улыбнулся, даже где-то мстительно и кивнув, сказал:
— Зови!
Гонец не заставил себя долго ждать.
— Здрав будь, великий князь… — поклонился в пояс Угват.
— И тебе здравствовать, любезный. С каким делом ко мне явился?
Угват поджал губы, но сказал:
— Просит народ мордовский тебя о помощи, великий князь.
— Какая беда приключилась?
— Половцы донимают. Взяли они в осаду город наш главный Саран.
— Вот как? И много их?
— Под стенами только две тысячи встало и лишь боги ведают, сколько их еще в поисках добычи по округе рыщет.
— Откупитесь.
— Слишком великую цену они затребовали. Пятую часть имущества и людей…
