— Топор проверишь, — ввернул я. Лицо здоровяка посветлело.
— Лолушко, время идёт, — поторопил Головастик. Старик–привратник, уже прогнавший речь, терпеливо ждал нашего решения. Я вышел из группы.
— Лолушко?! — рявкнул шаман. — Хватит дурить!
— Он не слишком почтителен с тобой, знаешь? — чуть склонился ко мне Харальд, не сводя взгляда с Головастика.
— Заметил уж. Принимай в состав! Время битвы, все дела!
«Харальд Скучный предлагает вам вступить в группу»
Этот вариант я ещё не использовал, но пришла пора.
— Расходимся, пацаны. Ливайте из группы! — повернулся я к игрокам. Панель «пригласить в группу» работала, и я раскидал команды каждому. Даже Головастик ничего не сказал, получив приглашение.
— А теперь — время веселиться!
И мы вошли в Гелбгартен карающей дланью. Бульдозером на склад пивных бутылок. Викинги выкашивали мертвецов с такой скоростью, что демон Оскала выскочил из–под земли только один раз. Постоял, оглядываясь, окружённый перепуганными бергхейцами, и не найдя добычи нырнул обратно.
Через десять минут Родогар, по–моему, немного уставший от наших визитов, вновь перерезал себе горло, отдал ботинки на разбойника.
— Вот так надо, — сказал я приятелям. — Ну что, очередной заход?
— Вот это да, — только и сказал Головастик. — Вот это — да…
И тут я увидел её. Высокая, стройная блондинка в чёрном кружевном белье пританцовывала у покосившейся хибары, левее от нас. В этом должен был быть объективизм и сексуальная эксплуатация, если бы ни то, что вела она себя точь–в–точь как приснопамятный толстяк. С теми же дурацкими жестами.
Короче — шарма никакого. Я понуро двинулся к указанному месту. Открыл гнилой сундук. Волком глянул на кривляющуюся красотку.
— Боюсь, мои психологические проблемы только что усугубились, — буркнул видению. — Мир эротических фантазий уже никогда не будет прежним.
Модель приложила ладони к щекам, вытянула губы и выпучила глаза. Тьфу, пропасть.
— Давай лучше обратно того клоуна. А то ведь реально сдвинусь, — сказал я, вытащил из сундука кожаные перчатки угольного цвета, отделанные серебром. На охотника. Ну, и то хлеб.
Красотка недоумённо всплеснула руками и исчезла.
— Ну что, лови! — я передал перчатки Игнату. Тот пару секунд знакомился с описанием, потом бросил:
— Говно.
— Всегда пожалуйста, Игнатушка. Всегда пожалуйста. Ну, вперёд, к свершениям? У нас есть какой–то предел, когда мы будем готовы к великому рейду, Юра? Типа там итем левел средний заоблачный, или стопятьсот килов ласта в эпохальной сложности?
— Я не знаю, — сказал Головастик. — Пока нет флая — мы без Ловеласа. А Ловелас нам нужен. Так что, пока в Бастионе не достроится гнездо — пополняем склады. Потом будет где развернуться.
Мы брели по мёртвой деревне.
— Я ведь до сих пор не знаю, что нас ждёт в Твердыне, — признался Головастик. — Вдруг без определённого снаряжения там какого–то босса не пройти? Если уж ребята из Роттенштайна столько времени на первом провели — это ж как там сложно–то? Они ведь упакованы были прекрасно.
— Где все твои репутации и соратники, кстати?
— Я всех разогнал, — холодно сообщил шаман. — Клан распустил. Бастионы отдал.
— Зачем?
— Михаил Семёнович может быть убедительным.
— Ну, не убил бы он тебя. А так вон столько всего потерял. Упёрся бы рогом, как партизан. Гордо плюнул в лицо негодяю. Я такое в фильмах видел, прокатывает.
Головастик не ответил.
— Как из Бергхейма–то выбрался? — раз уж беседа не идёт, почему бы не спросить и это?
Шаман лишь отмахнулся, ускорил шаг. Чавкая по грязи, мы приближались к выходу, когда меня нагнал Хельге.
— Почему он назвал тебя обещанным героем?
Отношения с этим викингом у меня были не самыми лучшими, потому что именно его я вытащил из Фолькванга назад на бренную землю. Так что прямое обращение северянина ко мне знаком было подозрительным.
— У тебя ещё будет шанс попробовать его спросить об этом, — ответил я.
— Ты не ответил. Почему он так тебя назвал?
— Откуда мне знать? Может, я и правда он? Внешность обманчива, моншер.
— Ты повелеваешь мертвецами. Ты призываешь демонов. Ты ведёшь себя как безумец. Как можешь ты быть героем?
