— Кто у вас главный в группе? Мне нужно с ним поговорить.
— Головастик.
Алина прищурилась:
— Головастик? Шаман? Он же из Роттенштайна.
— Нет, наш. Был на вольных хлебах, теперь припал к родной северной земле. Общались уже с ним?
— Егорчик, после нашего последнего общения пришлось две недели восстанавливать снаряжение. Я запомнила его тотемы…
Неловко как.
— Он больше не будет, — вставил я.
— Судя по твоему состоянию у него и не получится. Говоришь тебя раздели ребята Толи? Они, если не ошибаюсь, к игрокам не лезут. Да, Толя?
— П…п….первыми н…н…нет. Я рас…рас…п–п–поря..ряд…распо…, бля, так с…сказал.
— Твой соратник? — Алина указала на так и стоящего на лестнице Тристана.
— Я тоже воскрешённый, леди, как и вы! — поклонился он. — Сэр Тристан. Верный воин Четлена.
Стриммерша улыбнулась:
— Какой милашка. Надо было и мне такого взять.
— Только скажите, и мой меч будет служить вам! — он вытащил ржавую железку и отсалютовал ей.
— Эй, мы ж с тобой дружочки, — шикнул на него я.
— И это разрывает моё сердце. Если придётся выбирать между вами — я предпочту умереть!
— Он определённо очень мил.
— Я потерял шмот, спасая этого милого парня, — фыркнул я.
— Толя? Мы можем решить вопрос с твоими?
Разбойник закатил глаза:
— Л…л…ладно. С…с…с…се… Ща, бля.
Он забарабанил пальцами по воздуху, набирая сообщение.
— Как писать клану? У меня тоже есть клан, но я не знал… — ввернул я.
— Потом расскажу, — отмахнулась Алина. Она смотрела на Тристана и взгляд этот был… Голодным?
Да и рыцарь не сводил с воительницы восхищённого взора.
— Так как мне найти Головастика? — с трудом отвлеклась Стриммерша. — Никто не свалит Роттенштайн в одиночку. Я собираю остальных, чтобы остановить их. Айвалон готов забыть о былых обидах и присоединиться. Гхэулин решили поддержать нас. Бергхейму следовало бы выступить на нашей стороне.
— Тут дилемма, — коснулся я маски в показной задумчивости. — Вдруг вы — вороги, хитростью и коварностью пытающиеся выведать секретную информацию? Скажу вам всё–всё–всё, и моих дружочков поколотят. Соберут с них накопленную синьку, может даже фиолет. Нажитое непосильным трудом. И был я всю жизнь Кибальшичом, а тут нате, вот тебе банка варенья, хавай, Егорка.
Стриммерша хихикнула, совсем как девчонка. Будто она не двухметровая закованная в латы машина смерти, а одетая по дресскоду служительница офиса, и стоим мы с ней на кухне, ожидая своей очереди за кофе.
— Это низко, начинать с недоверия, — сказал Тристан. — Особенно, когда разговариваешь с дамой.
— Последнее твое общение с дамой закончилось в петле! — парировал я.
— Это грех того, кто толкнул её на путь порока!
— Воу. Нет ли в твоих речах сексизма? Не ущемляешь ли ты право женщин быть негодяями просто «потому что»?
Светлолесцы наблюдали за нами с интересом. Алина восторженно улыбалась. Из своей каморки показался Эндрю. Трактирщик занялся тем, чем занимаются все порядочные работники таверн — полировка стола тряпкой и прогревание ушей.
Тристан открыл рот, закрыл его. Права женщин и сексизм до этих краёв точно не докатились. Собрался:
— Не ведаю, о чём говоришь. Но столь прекрасная дама не может служить плохим целям!
— Что хочешь за соратника? — бросила на меня взгляд Алина. — Я его хочу!
Стриммерша нахмурилась, поправилась:
— В спутники.
Я жестом показал, что поправка не очень. По–прежнему предполагает двусмысленность.
— В соратники! — Алина справилась с собой. Ожгла меня взором.
— Миледи. Это было бы честью стать вашим компаньоном. Но я скован узами чести и мой меч служит Лолушке, — встал в позу Тристан.
— Лолушко может это как–то пересмотреть, — Стриммерша явно забыла, о чём мы говорили до этого. Надо напомнить. Беседа заходила в тупик.
— Бастион Небесных Охотников, — сказал я. — Головастик собирался туда.
— Роттенштайн, — подал голос Влад–ШпалернаяДва. — Флаи на последнем уровне. Мусор, правда, но для нубов пойдёт.
— Думаешь, Роттенштайн отреагирует? — повернулась к нему Алина.
Колдун пожал плечами.
— Сомневаюсь. Могут.
— Дуй к Айвалону, пусть выдвигаются туда. Гхэулин пока дёргать не будем. Если уроды выйдут из Твердыни — их ждёт сюрприз.
Влад тяжело вздохнул, кивнул. С кряхтением поднялся с лавки и вышел. Стриммерша обернулась ко мне.
