— Заходим… — сказал Головастик. — Нельзя терять время.
Слева и справа от нас замерли игроки других фракций. Неполных.
— Это… Вот так просто? Заходим и всё? — не поверил я.
— А чего ждать? — повернулся ко мне шаман. — Егор. Мы дошли. Теперь дело за малым.
Я покосился на светлолесцев и айвалонцев:
— Спасибо, ребята.
— Удачи, — сказал ШпалернаяДва. Чуточку угрюмо. Клюка подмигнула мне. Ломоносов буркнул что–то себе под нос, но получил тычок от Жиробаса.
— Помните договор, — громыхнул монах. — Не забудьте про остальных…
— И всё–таки это не честно! — возмутился Ломоносов. — У них фора. Когда ещё наши вернутся?
— У вас тоже фора, — сказал Ушан. — Вас хотя бы десять. Мы здесь для того, чтобы вышел хоть кто–нибудь. Помнишь?
Чародей Светлолесья умолк.
Головастик уже растворился в воздухе, войдя в Твердыню. За ним последовали остальные. Последним вошёл я, сказав, напоследок, ещё раз:
— Спасибо.
Глава тридцать шестая «Твердыня Тысячи Зеркал»
В глазах рябило. Людям с эпилепсией входить в подобные места противопоказанно. Этот уродец, что запихал нас в игру, наверняка предпочитает кислотные и мельтешащие смайлики в мессенджерах. И, сто пудово, голосовые сообщения!
Пещера сверкала. Сотни факелов отражались от зеркал, вмурованных в стены. Тени плясали на границах ниш, грубо вытесанных в скале.
— Скудненько, — прокомментировал я убранство. — Мрачновато, но скудненько.
Головастик деловито зашагал вперёд, пересекая зал. На том конце потолок снижался. Да и вообще сложилось впечатление, что сначала выдолбили залу, а потом решили, что дальше рубить камень — лень, и поэтому с соседним помещением надо соединять коридором, а не красивой аркой.
— Он ответил тебе? — тихо спросил Женя. И даже столь негромкий голос прозвучал оглушительно.
— Нет, — я понял, о чём он. Удержался от того, чтобы посмотреть на Свету. Знаем мы, как недомолвки и странные взгляды вводят людей в паранойю.
Призыватель разочарованно кивнул, протянул руку заклинательнице. Нежно сжал ладошку возлюбленной и пошёл за Головастиком.
— Чего стоите? — обернулся тот. — Идёмте скорее.
Ловелас тронулся с места, опередив Олега и Мишу.
Я, Стас, Кренделёк и Игнат — остались.
— Знаете, о чём думаю? — сказал разбойник. Стряхнул с рукава невидимый огонь. Не излечился ещё, бедняга.
Никто не ответил.
— Это ведь только начало, бля, — продолжил Кренделёк. — Освоение контента. Игра только начинается…
Я думал о том же. Столько сил вбухали просто чтобы зайти в подземелье. Вымотались. Сожгли все ресурсы и армии. Выгрызли небольшой буфер времени, пока не оклемается Роттенштайн. А ведь он не один. Хиттолампи, Гхэулин, Ксенство — тоже здесь. Пята Титана, если умудрилась уцелеть во время делёжки территории. Да и Светлолесье с Айвалоном пусть и были нашими союзниками, но чёрт его знает, какие демоны закопались в головах Алины и Волхова. Мы ведь вон, внутри. А они снаружи… Слова правильные, красивые. Сойдутся ли с поступками?
Да и весь шмот утерян. Это как будто в хай–энд контент приходить в доспехах из обычного подземелья. Тупо не хватит здоровья, урона, хила… Проценты решают всё. Впрочем, у меня есть козырь в рукаве. Надеюсь.
Озвучивать его пока не хотелось. Чтобы не сглазить.
— Если твоих, снаружи, расхреначат, то мы сюда ведь больше не войдём… — Юра не унимался.
— Отставить панику, — ответил ему я. — Как говорил один хороший человек — пренебречь, вальсируем. Если что — это был не я. Не кисни, Юрчамба. У меня там соратники снаружи, на связи. Предупредят. А там уже по ходу дела решим.
— Идите уже! Нужна ваша помощь! — крикнул Головастик.
Мне на плечо опустилась рука Стаса. Бард улыбнулся, сжал пальцы и пошёл вперёд.
Зал перетёк в широкий коридор, стены смыкались, будто вели к бойнице дота. На полу, перед сужением каменного створа, тлел просторный круг. Ребята стояли внутри него и ждали нас.
Я переступил черту последним. Едва нога коснулась тлеющего камня — что–то захрустело впереди. Каменные двери поползли в стороны, отворяясь.
— Началось, — выдохнул Головастик. — Наконец–то…
Он вновь бросился вперёд.
Следующий зал был чуточку поменьше. Метров шестьдесят в диаметре. Те же зеркала повсюду, только факела голубые. В дальнем конце, где, по всей видимости, находился проход дальше — застыла фигура. Воин, с закинутым на плечи двуручным мечом, положил руки на страшное оружие, будто для отдыха. Клинок босса вспыхивал красными письменами, отблески гуляли по латному доспеху.
