– На данный момент, Дэна?
– Я ведь не ребенок, Тревис. И знаю, что когда-нибудь все кончается. И расплата всегда неизбежна.
– Помолчи.
– Я слишком много говорю?
– Только иногда.
Итак, мы снова отправились в путь, то поднимаясь в горы, где чувствовалась прохлада, то спускаясь в теплые низины, и наконец очутились в плодородной и изобильной долине Солт-Ривер, где правит бал Феникс. Начавшийся некоторое время назад подъем деловой активности превратил его в весьма основательный, цепкий городок, где наследницы плантаторов и обыкновенные шлюхи ходят в штанах с одинаковыми лейблами.
Солнце уже клонилось к закату за нашей спиной, когда мы прибыли туда и окунулись в суматоху уличного движения, свойственную началу уик-энда. Покружив по городу, я остановил свой выбор на довольно неуклюжем U-образном стеклянном строении из камня, тикового дерева и термоокон под названием «Холлмарк». Внутренний дворик утопал в зелени, в мраморном бассейне в форме палитры художника голубела вода. В ближайшем курортном магазинчике, все еще открытом, мы пополнили наш довольно скудный гардероб плавками для меня и купальным костюмом для дамы. А также выпили коктейли из джина и горькой лимонной настойки. Дэна плавала с чрезвычайно серьезным видом, держа подбородок высоко над водой, стилем, который я назвал «стилем молодой овчарки». В ванной комнате, при тусклом дневном свете, я увидел ее тело с явственно проступившими на нем контурами блузки-топика – мы долго ехали по солнцу. Ее белые груди, так чутко реагирующие на прикосновения струй воды, вдруг так взволновали меня, что я подхватил ее на руки, даже не вытерев полотенцем. Вода стекала с нее на пол, но мне было все равно: я так любил эту свою крепкую и податливую, смеющуюся и отбивающуюся ношу, казавшуюся совершенно невесомой... Так мы отпраздновали двадцать четвертый час нашей совместной жизни.
...Изнемогшие и умиротворенные, мы долго не могли разомкнуть объятия, но в конце концов нам пришлось вернуться на грешную землю и обсудить все возможные способы выйти на Макгрудера.
У меня не было четкого плана действия. Ясно было одно – если это тот самый Макгрудер, надо было его напугать, заставить беспокоиться, убедить, что он приперт к стене и у него нет ни единого шанса выкрутиться. А затравленного, его можно брать голыми руками и тепленького передать правосудию. Единственное, что меня в этом всем беспокоило, – это то, что судебный процесс поставит крест и на карьере Лайзы Дин.
А я как-никак порядком истратил ее денежек, и это накладывало на меня определенные обязательства перед ней. Так что хочешь не хочешь, а на Макгрудера придется организовать охоту. Зря он уверен, что вышел сухим из воды.
Номер Барнуэзеров значился в справочнике. Прежде чем позвонить, мы с Дэной все тщательно обсудили. Проинструктировав ее, я отправился в ванную комнату, где был параллельный телефон.
Слуга сказал Дэне, что Макгрудеры в домике для гостей, и дал ей номер телефона.
У мистера Макгрудера оказался красивый баритон. По голосу чувствовалось, что он выпил.
– Вы меня не знаете, мистер Макгрудер...
– Судя по вашему очаровательному голоску, это большое упущение с моей стороны. Как ваше имя?
– Я как раз придумала себе новое. Интересно, понравится ли оно вам? Пэтти Айвз. Ну как?
После паузы, во время которой я успел медленно сосчитать до пяти, он ответил, тщательно контролируя свои интонации:
– Вы говорите так, словно это имя что-то должно для меня значить. Но боюсь, я не понимаю...
– Пожалуй, вы сейчас в невыгодном положении. Я настолько больше знаю о вас, чем вы обо мне...
– Мне не хотелось бы вести себя невежливо, но я не стану отгадывать ваши загадки, кем бы вы там ни были. Так что, если не возражаете...
– Я подумала, может, Вэнс, не договориться ли нам с вами о встрече, чтобы спокойно побеседовать. Если вы, конечно, сумеете потихоньку смыться от своей милой женушки. У нас ведь с вами есть общие друзья. Карл Абель, Лайза Дин, Кэсс Эдгарс, Нэнси Эббот, Марта Уипплер. А Сонни Кэттон, бедняга, погиб.
И снова я получил возможность сосчитать до пяти.
– Мне кажется, вы не слишком умны.
