Далеко смотрел Василий Захарович. После войны на поверхность, к власти, рванули кое-где откровенные карьеристы, а такие, как Корж, остались на обочине… А ведь они – пахари жизни.
* * *
Мне эти разговоры запомнились навсегда. И, наверное, не случайно, начиная работу в органах госбезопасности, рассматривая тысячи дел по реабилитации осужденных в 1937–1938 годах, бережно относился к судьбе каждого человека. Когда стал руководителем областного, краевого, республиканского масштаба, строжайше следил за соблюдением законности. И в Минске, и в Ставрополе, и в Узбекистане, и в Москве удалось уберечь от тюрьмы многих людей. Школа Коржа сказывалась, запала в душу его наука на всю жизнь.
Жаль, что демократы не оценили по достоинству благородный труд чекистов. Правда, академик Андрей Сахаров с трибуны съезда народных депутатов говорил, что единственными некоррумпированными в СССР были органы государственной безопасности, хотя он имел основания обижаться на них. Спасибо ему за честную оценку.
* * *
Весна 1944 года. Идут тяжелые бои партизанских бригад имени Буденного, имени Кирова, имени Ленина с регулярными немецкими фронтовыми частями. Это уже не бои 1941 года. Начальник штаба Пинского соединения Н. Федотов обращается к Коржу:
– Василий Захарович, подпишите шифротелеграммы в Москву, в БШПД (Белорусский штаб партизанского движения).
– Времени нет. Бои идут. А что у тебя в телеграммах?
– Сообщаем об успехах.
– Николай, об успехах напишут после войны другие. Наше дело не писать, а воевать. Хорошо воюем, Николай?
– Да, Василий Захарович.
– Вот это и есть главное. А писать? Пусть другие пишут.
Возможно, поэтому в архивах так мало материалов о пинских партизанах.
* * *
В Пинском соединении в 1944 году было семь бригад: имени Буденного, имени Молотова, имени Ленина, имени Кирова, имени Куйбышева, «Советская Белоруссия», Пинская и отдельные партизанские отряды. За три года (1119 дней и ночей в тылу врага) пинские партизаны уничтожили 26616 фашистов, разгромили более 60 крупных немецко-полицейских гарнизонов, уничтожили 5 железнодорожных станций и 10 находившихся на них эшелонов с боевой техникой и боеприпасами. Пустили под откос 468 эшелонов с живой силой и техникой врага, обстреляли 219 воинских эшелонов и взорвали 23116 рельсов. В результате диверсий было уничтожено 695 паровозов, 4587 вагонов и платформ, 65 цистерн, 770 автомобилей, 86 танков и бронемашин, 29 орудий, 519 километров линий связи. Взорваны также 62 железнодорожных моста, два депо, 985 мостов на шоссейных и грунтовых дорогах.
Сколько понадобилось бы фронтовых сил: пехоты, танков, орудий, самолетов, чтобы получить такие результаты?
Важно и то, как влияли партизаны на моральный дух солдат вермахта.
Несколько лет назад я мирно беседовал за кружкой пива с бывшим гитлеровским солдатом, который сражался против нас. «Это был какой-то ужас, – признавался он. – Когда мне снятся белорусские партизаны, я просыпаюсь в холодном поту».
* * *
Незадолго до кончины П.К. Пономаренко я навестил его в больнице. Выбрал момент и спросил:
– Скажите, Пантелеймон Кондратьевич, почему в Центре к Коржу относились несправедливо?
– Если бы ты почитал, что писали в шифровках о Корже известные тебе товарищи… Не подчиняется партийным органам. Выставляли чуть ли не анархистом, этаким белорусским батькой Махно. Моя вина – поверил… Понадобилось время, чтобы разобраться, кто же такой Корж на самом деле. Он был законопослушным, но на шею садиться никому не позволял. Очень сожалею, что поздно разобрался.
Наконец-то я понял причины несправедливого отношения к любимому командиру. Не исключено, что могли учитывать и другое: Корж по возвращении из Испании был арестован и несколько месяцев в 1938 году провел в тюрьме. Тогда разобрались, вернули ордена Красного Знамени и Красной Звезды, отправили в санаторий, а затем назначили директором зерносовхоза в Кропоткинском районе на Кубани. В войну, наверное, некогда было искать справки в архивах и уточнять, что да как.
* * *
Последний свой подвиг, трудовой, Василий Захарович совершил в 1953 году. Будучи заместителем министра лесного хозяйства, он написал заявление в ЦК КПБ с просьбой направить его работать на село. И возглавил в родных местах колхоз с прекрасным названием «Партизанский край».
