Вскоре после завершения праздничных мероприятий о. Иосиф, как один из руководителей Комитета построения храма Св. Александра Невского, представил графу Киселеву финансовый отчет о расходовании средств, собранных на строительство (всего – 1 млн. 146 тыс. 376 франков 27 сантимов). Из отчета следовало, что обнаружился перерасход, и заказчик, то есть посольство России и церковный приход, остались должны подрядчику и строителям значительную сумму – 227 857 франков 43 сантима207.
«Протоиерей Иосиф Васильев, – докладывал Киселев министру иностранных дел князю Горчакову, – возлагает вину подобного исхода на главного архитектора г. Кузьмина и строителя церкви, академика Штрома.
Я полагаю излишним входить в подробное разбирательство этого дела, – продолжал посол. – Храм сооружен добровольными приношениями и возбуждает общие похвалы. Вопрос заключается в том, каким образом погасить остающийся долг. Из суммы 227 857 фр. протоиерей Васильев надеется собственными [приходскими] средствами постепенно уплатить около 93 000 и выражает надежду, что наше Правительство возьмет на себя уплату остальных 134 000.
В пользу этого домогательства можно привести, что кроме нравственной выгоды, извлекаемой нами из устройства православной церкви в Париже, Правительство наше избавляется внесением означенной суммы от ежегодного пособия 20 000 фр., которое было выдаваемо на помещение причта и часовни. Вследствие того, экономический расчет подтвердил настоящую просьбу протоиерея Васильева, и долгом поставляю обратить на нее особое внимание Императорского Министерства в полной надежде на его справедливое решение»208.
В Петербурге с пониманием отнеслись к доводам о. Иосифа и графа Киселева и не стали проводить ревизию о перерасходе средств при строительстве храма, тем более что переезд причта из наемных квартир в два дома, выстроенные по обе стороны храма, обещал со временем очевидную экономию для бюджета Министерства иностранных дел. На исходе октября 1862 года Киселев получил от Горчакова письмо следующего содержания:
«Милостивый государь, граф Павел Дмитриевич! Вследствие отношения Вашего сиятельства от 23 сентября/5 октября, я имел счастие входить с всеподданнейшим докладом Государю Императору о принятии на счет казны передержанных против сбора добровольных пожертвований ста тридцати четырех тысяч франков по постройке православного храма в Париже.
Его Императорское Величеству благоугодно было в 9-й день сего октября изъявить на сие Высочайшее соизволение, о чем имею честь уведомить Ваше сиятельство»209.
На этот раз тяжелая бюрократическая машина Российской империи сработала на удивление быстро. Уже на следующий день, 10 октября [с.с.], требуемые 134 тыс. франков были выделены Министерством финансов на счет посольства в Париже. Оплата задолженности должна была быть произведена в несколько приемов до 30 октября 1863 года. Первый, как бы мы сейчас сказали, транш в сумме 50 тыс. 500 франков был проведен 20 декабря 1862 года210.
Параллельно в Париже о. Иосиф собирал пожертвования, которые продолжали поступать в адрес Комитета постройки храма. В архиве сохранилось много документов на этот счет. Упомяну лишь о некоторых. 20 июля 1862 года из Петербурга был отправлен вексель на сумму 2435 франков 17 сантимов211. 12 сентября того же года из Хозяйственного управления Св. Синода в МИД было доставлено 25 рублей серебром, «пожертвованные подполковником Аполлоном Ивановым Орловским на построение православной церкви в Париже»212. 5 октября из Синода в МИД поступило 89 полуимпериалов и 4 рубля 71½ копейки серебром на имя настоятеля посольской церкви в Париже протоиерея Васильева213. 14 декабря 1 тыс. франков из личных средств пожертвовал граф Павел Дмитриевич Киселев214. Это было уже не первое пожертвование посла на строительство храма в Париже.
Сбор пожертвований продолжался и в следующем году. Так, 6 мая 1863 года на имя о. Иосифа из Петербурга было отправлено 92 полуимпериала и 5 рублей 4 копейки серебром215. 13 декабря в Париж на имя нового российского посла барона Андрея Федоровича Будберга поступило пожертвование от имени великой княгини Елены Павловны в виде «разных облачений» для священников и диаконов парижской церкви. «Ее Высочество изволит надеяться, – писал в сопроводительном письме А. Абаза, гофмейстер двора Е. И. Выс-ва великой княгини Елены Павловны, – что облачения будут приличны служению в торжественные праздники, и весьма желала бы, чтобы они могли быть обновлены в день Рождества Христова»
