Я подошел к воротам. Прямо в стене было сделано окно, и я увидел в него обычное служебное помещение с конторскими столами, ящичком-сейфом, счетами и скоросшивателями.
Начальник был, к счастью, один. Он скорчил подобающую случаю физиономию, полагая, что я пришел сюда именно с тем, с чем приходят в эту контору — выпрашивать место получше для дальнего родственника. Я объяснил, что рассчитываю на частную беседу, не имеющую отношения к его должности, и что мне рекомендовал его "горский князь Бамбуриди".
— Стефан Годлевский к вашим услугам.
— Давайте договоримся не валять дурака, дядя Степа. Будем говорить как деловые джентльмены или бездельники-босяки?
— Только как джентльмены. Иначе я не могу с таким достойным человеком. Кофе, коньяк? — Он запер дверь и выставил из сейфа-ящичка все, что нужно, даже лимон и блюдечко с маслинами. "Настоящий деловой человек". — Зовите меня пан Стефан, так принято среди близких мне людей. Что привело вас ко мне?
— Если позволите, я начну издалека.
— Буду счастлив.
Я закурил, сел посвободнее и начал свой рассказ, надеясь, что он сложится у меня достаточно убедительно.
— В далекое бурное время гражданской войны моя предусмотрительная бабушка превратила все семейные ценности в красные кружочки с профилем обожаемого государя императора…
— Судя по вашей хорошей фамилии, получилась приличная сумма?
— Не такая уж приличная — так, про горький день… Судьба занесла наше семейство в Тифлис. В то время его только что захватили или оставляли проклятые белые. В наш маленький домик ворвались казаки, они потребовали "денег на дорогу". Бабушка вынула из ушей серьги, дедушка отдал свои часы фирмы "Павел Буре". Но, видимо, проклятые белые собирались очень далеко и этого оказалось мало. Дедушка стал протестовать. Есаул вышел за дверь и оттуда крикнул: "Петруха — в расход и на-конь!" Все высыпали за ним, остался один Петруха. Он вынул шашку, примерился, посмотрел по сторонам…
— Как интересно вы рассказываете, будто сами были свидетелем.
— Неудивительно: я много раз слышал этот рассказ в детстве, и он врезался в мою девственную память. Однако я попросил бы вас не перебивать меня без нужды — я очень волнуюсь и боюсь потерять нить своего повествования. ("Ну ты даешь, Оболенский", — сказал бы Егор Михайлович. А что он скажет, когда узнает о моей самодеятельности, об этой наспех сколоченной дурацкой легенде — страшно подумать!)
…Да, он вынул шашку и посмотрел по сторонам, как бы выбирая, на чем ее попробовать первым ударом. Взгляд его мутных от пьянства глаз упал на хорошенькую гипсовую кошечку-копилку, которая стояла на столе, покрытом скатертью. Взмах, удар… Вы, конечно, догадались, что моя предусмотрительная бабушка держала в этой кошечке все наши сбережения. И действительно, кому бы пришло в голову искать их там, куда нормальные люди и дети собирают пятаки?
Изумленный Петруха смотрел на обломки кошечки, среди которых высилась внушительная, почти не развалившаяся кучка золотых монет. Он, как пьяный, отбросил шашку, подошел к столу, оглянулся, прошептал что-то и завязал в аккуратный узел нашу скатерть вместе с обломками и денежками…
— И был таков?
— И был таков. "Кошечку, купите точно такую кошечку, — шептала полумертвая от пережитого ужаса бабушка, повисая на руках дедушки, — она спасла наши жизни!"
Бабушка, как видно, так и не оправилась до конца от потрясения. Она, как самое дорогое, хранила новую кошечку и завернутую в шелковый платок простую казацкую шашку.
— Хорошая история! Еще кофе?
— Нет, спасибо, не откажусь от рюмки.
— Хорошая история. Но я не совсем понимаю вас. Вы пришли ко мне как коллекционеру, верно я вас понял? И хотите продать мне эту историю? Вас не совсем верно информировали. Хотите знать, что я собираю? Только не удивляйтесь. Весь мир, как сумасшедший, что-нибудь коллекционирует и, уверяю вас, подчас самые неожиданные вещи: игральные карты, ярлычки от сигар и обертки бритвенных лезвий, подсвечники в виде голых девушек и зажигалки, пивные ключи и наклейки с плавленных сырков, курительные трубки, принадлежавшие Шерлоку Холмсу, и столовые приборы, украденные из ресторанов. Соловей-разбойник тоже был собирателем: он коллекционировал головы убитых им богатырей. А я собираю… эпитафии. Это очень поучительное и полезное увлечение. Когда-нибудь, если мы подружимся и проникнемся взаимным доверием, я покажу вам несколько собранных мною томов. Они профессионально классифицированы: литературные (в стихах и прозе), надгробные надписи всех времен и народов, надписи, сделанные над могилами почти всех великих людей, оригинальные изречения неизвестных и многое, очень многое другое. Но интересные истории, даже такие прекрасные и достоверные, как ваша, я не собираю. К сожалению, вас ввели в заблуждение. Надеюсь — невольно.
