Так как к готовому делу приглашается орган советской власти и даже профсоюз, то получается, будто вся активная часть населения соучаствует в составлении списков, а кандидатуры — то тут, то там — свои, местные доярки, трактористы, слесари, углекопы.
«Блок коммунистов с беспартийными» — изобретение самого Сталина. Другого такого мастера очковтирательства и наглости нет. Иной беспартийный (академик или артист, инженер) и не рад, что его воткнули в списки. Иной, напротив, — весьма польщен. Но больше всего польщенных среди стахановцев и людей из захолустий. Я уже говорил о Джамбуле — это образцовый кандидат сталинского блока коммунистов с беспартийными: тупой, бездарный, тщеславный. Алексей Стаханов — второй пример. Он в одну ночь стал знаменитостью, когда его понудили разыграть роль рекордсмена по добыче угля. Ему дали целую бригаду «помогал» и мобилизовали весь инженерный персонал. Рекорд был дан. Полетели телеграммы, а имя Стаханова стало служить подлому делу: «Гонись за Стахановым — если он мог, почему не можешь ты?» Попробуй сказать, что стахановский рекорд — искусственная цифра, добытая усилиями целой бригады с помощью наилучшей техники. Стаханов не мог оставаться на месте, потому что не мог повторить рекорда. Его выдвигали все выше и выше, сделали даже заместителем наркома (министра) легкой промышленности, но полное отсутствие каких-либо способностей привело к тому, что Стаханова убрали, к великому счастью наркома Лукина. Но имя Стаханова служит порабощению рабочих СССР и по сие время.
Еще одна личность — Мария Демченко. Ей создал имя рекорд на свекловичных полях. Безграмотная, не имеющая представления о ботанике и агрономии, она была возвеличена как талантливая энтузиастка и чуть ли не новатор типа Лютера Бербанка, американского селекционера.[8]
Каждая отрасль советского хозяйства имеет свое стахановское пугало: железнодорожный транспорт — Кривоноса, текстиль — сестер Виноградовых, обувное производство — Гудова, сельское хозяйство — Марию Демченко, Прасковью Ангелину, волжское пароходство — капитана Чадаева и т. д., и т. п. По разверстке (такой-то отрасли столько-то, а такой — столько-то…) они получают ордена, по разверстке попадают в Верховный Совет. Большинство из них становится членами ВКП(б).
Я сказал выше, что иные не рады этой чести, — да, в списках и в Верховном Совете можно встретить порядочных, умных, даровитых людей. Они — витрина, вывеска, ширма.
Это и есть прямые и тайные выборы. По-советски.
ВЫБОРЫ. СТОПРОЦЕНТНОЕ «ЗА»
Задолго до шести часов утра у дверей помещения для голосования собрались «энтузиасты» в количестве пяти-шести человек. Это были избиратели по наряду: им было подсказано «проявить воодушевление»… К шести часам подоспел уже (также заранее подготовленный) партийно-советский актив. В рассветной синеве был разыгран пролог к комедии, ставшей кое для кого трагичной без единой улыбки.
Фоторепортеры, конечно, вертелись тут же. Уже назавтра газеты запестрели портретами, групповыми снимками и — якобы непроизвольными, а в действительности тщательно срепетированными — сценками. Эти аксессуары оживляли мертвые столбцы передовиц, схожих одна с другой, как сиамские близнецы. Слово, в котором подсоветский каторжанин (по конституции — «советский гражданин») не ощущал ничего, кроме обязательного ярлыка, — слово «Сталин» торчало в строках, в заголовках, над картинками, — всюду и везде, без всякой надобности. Это были молитвословия, славословия в честь Сосо Джугашвили, отказавшегося от своего имени ради жестко, завоевательно звучащей партийной клички «Сталин».
Не так уж много потребовалось времени, чтобы пропустить через избирательный участок актив. Ушел последний лицедей, и наступила пауза: избиратели не появляются. Комиссия нервничает. Туда-сюда посылаются требования: поторопить! Мобилизуются советские учреждения, управляющие домами, по квартирам всего участка рассылаются «толкачи» (напоминатели). Они скромно стучатся в двери, застенчиво напоминают хозяевам о необходимости «исполнить долг». Они говорят, что нельзя же, чтобы наш участок отстал от других — он рапортует вышестоящим организациям ежечасно. Толкачи так строят план своих уговоров, что вы слышите угрозу. Тогда вы спешите, мысленно бранясь: «Будь она проклята, эта комедия!»
