— Может быть, сказала она, но она улыбалась от уха до уха. Все, что я смогла вытянуть из нее было то, что имя девочки было Виктория, она работала в Совете, и она была вампиром тоже.
— У них есть вампиры, которые работают на Совет?
— Ага, — сказала Дженна, оживленнее, чем я когда-либо видела ее. — Они работают на всех видах клевых работ, обучают младших вампиров и работают в качестве охраны важных персон в Совете.
— Кстати говоря, ты случайно не сталкивалась с моим отцом, а?
Дженна покачала головой. — Нет, извини. Но я слышала Викс сказала, что он будет здесь через несколько дней.
— Викс? — спросила я, фирменно вскидывая брови.
Дженна снова вся покраснела, и я рассмеялась. — Вау, Брэм знает, что ему скоро придется тебя делить?
— Заткнись, сказала она, но она все еще улыбалась. — Эй, где Брэм?
— Я сохранила его для тебя, — сказала я, спрыгивая с кровати и направляясь к шкафу. Я выудила Брэма из-под белья для стирки и кинула его Дженне. Она поймала его с улыбкой на лице. — А, Брэм, как я соскучилась…
Выражение ее лица изменилось, и я наблюдала за тем, как красивый румянец сходит с ее щек, когда она посмотрела на игрушечного льва.
Или, точнее, на ожерелье на его шее.
— Где ты взяла это?
— Ожерелье? Это был подарок.
— От кого? Она подняла глаза на меня, и я увидела реальный страх в них. Неудобно покалывающий пот выступил на моем затылке.
— Зачем? Что это?
Дженна вздрогнула и отпихнула Брэма от себя. — Это кровавик.
Я пересекла комнату и подняла Брэма, потянув ожерелье над его головой.
Огромный плоский камень выглядел уж точно не как кровавик. Он не был даже красным.
— Он черный, — сказала я Дженне, показывая его ей, но она отскочила к изголовью кровати.
— Это потому, что это кровь демона.
Все во мне полностью замерло. — Что?
Дженна потянулась к своей блузке и вытащила свой кровавик. Жидкость внутри плескалась и перетекала, будто там внутри этой крошечной капсулы был шторм. — Видишь? — сказала она. — В моем камне белая магия. Оно так реагирует только, когда черная магия рядом. И это какая-то серьезная темная дрянь, Софи.
Ее пальцы так сильно сжимали ее ожерелье, что костяшки побелели. — Оно так делало и в день бала, — сказала она, ее взгляд все еще был прикован к кулону в моих руках.
— Когда у тебя появилась эта дрянь, я должна была сказать что-то тогда, но ты выглядела такой счастливой из-за платья, и я подумала, что черная магия не могла сделать что-то настолько красивое.
Я едва ли слышала ее. Я вспоминала, как миссис Каснофф сказала, что никто не знает, как Элис стала ведьмой. Как она заговорила со мной только после нападения на Честон, насколько более живой она выглядела после Анны.
И лицо Элоди, когда Алиса дала ей ее ожерелье.
Элоди была с ней прямо сейчас.
Я кинула ожерелье, и камень раскололся об угол моего стола. Капля черной жидкости потекла из трещины и обожгла пол, оставив маленький след ожога.
Я была поражена тем, как глупа я была. Как наивна.
— Дженна, найди миссис Каснофф и Кэла. Скажи, чтобы они пошли в лес, к могилам Элис и Люси. Она знает, где это.
— Куда ты собираешься? — спросила она, но я не ответила. Я только побежала — как в день, когда я узнала о Честон.
Я бросилась в лес, ветки царапали мне лицо и руки, камни рассекали мне ноги. Я была одета только в пижаму, но я едва ли чувствовала холод. Я только бежала.
Потому что теперь я поняла, как Элис материализовалась, каким образом у нее оказалась та вся сила, хотя она должна была быть мертва. Тот ритуал черной магии, за котором Элис была поймана, не превратил ее в ведьму — он сделал ее демоном.
Тебя тоже, прошептал мой разум. Если это то, чем она является, значит и ты тоже.
