— Мы торгуем такими препаратами, — быстро сказала женщина. — Вазопрессины, карболины, эндорфины; стимулянты, транквилизаторы. Препараты, заставляющие человека кричать, визжать, вопить. Черные Химики сделают все, что можно продать. Не сможем синтезировать — выделим из тканей. Все, что угодно. Все, что только сможете выдумать. — Она понизила голос. — Ведь мы — друзья. Сами понимаете, с кем. С теми, что за Стеной. Они очень нас ценят.
— Еще бы. — Линдсей понимающе закатил глаза. Она опустила взгляд; до него донесся быстрый стук по клавиатуре. Затем она снова взглянула на него:
— Вы, наверно, уже успели поговорить с этими блядями из Гейша-Банка?
Линдсей насторожился — о таком он не слыхал никогда.
— Пожалуй, мне следует сохранять конфиденциальность моих деловых переговоров.
— Вы — дурак, если верите их обещаниям.
— Но что же мне делать? — беспокойно улыбнулся Линдсей. — Актеры и шлюхи всегда были добрыми союзниками. Это так естественно.
— Они, должно быть, предостерегали вас на наш счет…
Женщина приложила наушники к левому уху и что-то выслушала с рассеянным видом.
— Я уже говорил, что стараюсь вести дела в открытую.
Неожиданно экран стих; дама что-то быстро сказала в микрофон. Затем лицо ее исчезло с экрана и сменилось лицом пожилого, судя по морщинам, человека. Линдсей лишь мельком разглядел его настоящую внешность: всклокоченные седые волосы, глаза под красными веками… Далее в работу включилась видеокосметическая программа: она прошлась сверху вниз по всему экрану, редактируя, сглаживая, подкрашивая изображение.
— Это, понимаете ли, ни к чему не приведет, — неуверенно запротестовал Линдсей. — Даже не пытайтесь меня во что-либо втягивать. Я должен организовать представление и не имею времени на…
— Заткнись, — оборвал его мужской голос. Из стены выдвинулся лоток — на нем лежал свернутый виниловый пакет. — Надевай. Войдешь к нам.
Линдсей встряхнул сверток — внутри оказался защитный комбинезон.
— Быстрее, — торопил Черный Медик. — Могут следить!
— Но я не предполагал… — забормотал Линдсей, неловко всовывая ногу в штанину. — Такая честь…
Он наконец влез в комбинезон, надел шлем и загерметизировал пояс.
Дверь шлюза поехала в сторону, скрежеща по забившей полозья грязи.
— Входи, — сказал голос.
Линдсей ступил внутрь, и дверь снова задвинулась. Ветер поднимал пыль. Пошел мелкий, грязноватый дождь. Затем откуда-то появилась робокамера на четырех телескопических ногах и уставилась объективом на шлюз.
Миновал час. Дождь перестал; в высоте бесшумно зависли два наблюдательных роболета. В заброшенной промзоне северной стены поднялась жестокая пылевая буря. Робокамера не сходила с места.
Наконец Линдсей неверными шагами вышел из шлюза. Поставив на каменные плиты черный атташе-кейс, он принялся стаскивать с себя защитный комбинезон. Свернув, он сунул его в лоток и с преувеличенным изяществом зашагал вниз по ступеням.
Воняло мерзко. Приостановившись, Линдсей чихнул.
— Эй, — сказала робокамера. — Мистер Дзе! Мне бы с вами поговорить, а?
— Если вы по поводу роли в пьесе, лучше явитесь лично, — ответил Линдсей.
— Удивительный вы человек, — заметила робокамера на пиджин-японском. — Я восхищен вашей дерзостью, мистер Дзе. Репутация у Черных Медиков — хуже некуда. Ведь вас и распотрошить могли ради химвеществ организма…
Утопая легкими матерчатыми туфлями в грязи, Линдсей направился к северу. Камера, поскрипывая левой задней ногой, поплелась за ним. Спустившись с невысокого холма, они попали в сад — мертвые, скользкие от черной слизи, без единого листочка деревья напоминали редкий поломанный забор. За садом, возле болотной жижи бассейна, стоял прогнивший чайный домик. Некогда элегантное строение из дерева и керамики рухнуло наземь грудой сухой трухи. Поддав ногой ствол, что лежал поперек дорожки, Линдсей закашлялся в облаке спор.
— Прибрать бы здесь, — задумчиво сказал он.
— А мусор куда девать? — спросила камера. Линдсей быстро оглянулся. Деревья — какие-никакие — но закрывали от наблюдения.
— Капремонт бы нужен вашей камере…
— Это лучшее, что я могу себе позволить, — ответил динамик.