Кассиопея сидела в гостиной Шерли Кэйзер. У ее родителей была похожая в их барселонском доме. При своих миллиардах они были простыми людьми, держались особняком, посвящали жизнь дочери, друг другу и семейному бизнесу. Она не слышала даже намека на что-то скандальное, связанное с ними. Они, казалось, вели образцовую жизнь, оба умерли на восьмом десятке с разницей в несколько месяцев. Кассиопея всегда надеялась найти кого-то, кому смогла бы так же посвятить себя.
Похоже, она нашла такого человека в Коттоне Малоуне.
Однако в эту минуту ее волновала сидящая напротив женщина, таившая, в отличие от родителей, множество секретов.
Начиная со ста тридцати пяти телефонных разговоров.
– Мы с Квентином Хейлом любовники, – сказала Кэйзер.
– Давно?
– Весь прошлый год с перерывами.
Кассиопея слушала объяснения Кэйзер. Хейл женат, у него есть трое взрослых детей. Он провел в разлуке с женой почти десять лет – она жила в Англии, он в Северной Каролине. Они встретились на вечеринке и сразу понравились друг другу.
– Хейл требовал, чтобы мы скрывали наши отношения, – сказала Кэйзер. – Я думала, он заботится о моей репутации. Теперь понимаю, что дело было совсем в другом.
Кассиопея согласилась.
– Дура я, – сказала Кэйзер. – Влипла в очень неприятную историю.
Возражений не последовало.
– Детей у меня не было. Мой муж… не мог. Меня это не беспокоило. Материнских инстинктов я не испытывала, – на лице Кэйзер появилось сожаление. – Но с возрастом обнаружила, что изменила свое отношение к детям. Иногда бывает очень одиноко.
Это касалось и самой Кассиопеи. Будучи моложе Кэйзер на добрых двадцать лет, она тоже испытывала эту тоску по материнству.
– Скажете, как мои отношения с Квентином связаны с чем бы то ни было? – спросила Кэйзер. – Мне бы хотелось знать.
Ответить на этот вопрос было непросто. Но поскольку Кассиопея решила, что им потребуется сотрудничество этой женщины, ей пришлось ответить честно.
– Хейл мог быть причастен к попытке убить президента.
Кэйзер никак не отреагировала и сидела в задумчивости.
– Мы часто говорили о политике, – нарушила она наконец молчание. – Но он как будто и не думал об убийстве. Был сторонником Дэнни, вносил большие деньги в обе президентские кампании. Не говорил о нем ничего плохого. В отличие от меня. – Слова ее звучали невыразительно, словно она разговаривала сама с собой, приводила в порядок мысли, готовилась к тому, о чем ее спросят. – Но зачем ему было говорить что-то плохое? Он завоевывал мое доверие.
– Кому именно сказали вы об этом полете в Нью-Йорк?
– Только Квентину. – Кэйзер уставилась на Кассиопею с нескрываемым страхом. – Мы часто говорили о Полин. Вы должны понять. Полин и Квентин два моих ближайшие друга.
Кассиопея услышала невысказанный комментарий.
И один меня предал.
– Мы говорили об этом месяца два назад, сразу же после того, как Полин упомянула, что Дэнни собирается в Нью-Йорк. Я не придала этому никакого значения. Полин не сказала, что это секрет. Я не знала, что об этом не объявлено публично. Полин только сказала, что Дэнни вылетает в Нью-Йорк на торжественный обед по случаю выхода в отставку.
Это означало, что Хейл понял, почему Белый дом скрывает эту информацию, и решил действовать.
– Мне нужно узнать больше о Хейле и о вас, – сказала Кассиопея. – Секретная служба потребует все подробности.
– Тут нет ничего сложного. Квентина хорошо знают в светских кругах. Он заядлый яхтсмен. Дважды принимал участие в гонках на кубок Америки. Он богатый, красивый, обаятельный.
– Полин знает о нем?
Кэйзер покачала головой.
– Я скрываю эти отношения. Незачем говорить ей о них.
Дерзкое отношение было отброшено, в голосе появились нотки раскаяния, словно до нее дошло, что случилось.
– Он использовал вас.
Кассиопея могла только представить, какие чувства бурлят в душе этой женщины.
– Миссис Кэйзер…
– Не называть ли нам друг друга Шерли и Кассиопея? Мне кажется, мы еще будем встречаться.
