Его внимание привлекло движение наверху.
Малоун юркнул в дверь, ведущую в спортзал. Свет внутри оказался выключен. Держась у переборки, он смотрел, как два человека быстро спускаются по циркулярному трапу. Не останавливаясь, они продолжили спускаться на нижний уровень.
Малоун услышал Хейла.
На корме.
Там ждали Кассиопея и остальные.
* * *
Хейл вышел на корму. Здесь он разделался с предателем-бухгалтером, здесь же разделается с этими тремя проблемами. Он сказал, что приготовил для них особый сюрприз, и под пристальным взглядом двух вооруженных охранников женщины уже разглядывали его, пока Хейл подходил.
– Эта штука называется «клетка для подвешивания», – сказал он им. – Изготовлена из стали по форме человеческого тела.
Хейл почувствовал, как двигатели заработали сильнее. «Эдвенчер» мог делать двадцать узлов, и он приказал дать полный ход. При скорости примерно двадцать пять миль в час они скоро окажутся в открытом море.
– Хорошие люди были некогда заключены в эту штуку, – сказал он, – потом повешены на брусе и оставлены умирать. Ужасная форма наказания.
– Вроде принуждения человека съесть собственное ухо? – спросила его Витт.
Хейл улыбнулся.
– В том же духе, только повешение применяли к нам наши преследователи.
Он сделал жест, и двое членов его команды схватили Витт за руки. Она начала сопротивляться, но Хейл предостерегающе поднял палец и сказал:
– Будь хорошей девочкой.
Перед выходом на корму он распорядился, чтобы руки Витт связали за спиной. Остальных женщин он оставил в покое. Один из членов команды сделал ей подсечку, и Витт грохнулась на палубу. Ее схватили за ноги и за голову и бросили в клетку, раскрытую, словно кокон. Крышку на петлях захлопнули, заперли зажимом и штифтом. Места, чтобы биться, у Витт не осталось.
Хейл наклонился к ней.
– Ты убила двух человек из моей команды. Теперь почувствуешь, что испытывали мои предки, умирая в такой штуке.
Ветер рвался со стройных обводов судна, овевал его влажным, холодным воздухом. Хейл уловил терпкий соленый запах и понял, что море уже близко. Туман как будто поднимался.
Превосходно.
Он опасался, что не сможет увидеть, как умирает эта женщина.
* * *
Нокс увидел, как в темноте вспыхнул свет и полетел вправо на десять футов. Он не знал, кто там, но это не имело значения.
Нокс выстрелил прямо туда.
Ничего не произошло.
Фонарик шлепнулся в воду. Пуля не нашла цели, но срикошетила от стен, удары ее вызывали беспокойство. Он заметил мелькнувшую тень справа от того места, где упал фонарик. Еще одно движение выдало место, когда фонарик достали из воды и выключили.
Это была цель.
Нокс выстрелил еще раз.
* * *
Уайетт снова опустился в воду, медленно и беззвучно. Через секунду после того, как бросил фонарик в сторону Карбонель, он ухватился за край отверстия и подтянулся. Когда пули срикошетили, ему меньше всего хотелось находиться около пола.
Сила тяжести тянула их вниз.
В очки ночного видения он видел Нокса и Карбонель. У обоих был пистолет и фонарик.
Равные шансы.
Уайетт решил использовать подъем воды, чтобы облегчить отступление к туннелю, из которого они вышли. Они понимал, что никто из них не рискнет включить фонарик или заговорить, а стрелять в темноте наобум было рискованно.
Ему стало любопытно, долго ли они там простоят.
Неужели они не понимают опасности?
Выбраться по каналам, как они с Малоуном, во время прилива окажется невозможно.
Бороться с потоком воды в тесном пространстве будет все равно что плыть против быстрого течения, а задержать дыхание надолго, чтобы переждать прилив, не получится.
Они сами загнали себя в угол, из которого нет выхода.
Отсрочку дал бы только отлив.
Но к тому времени оба будут мертвы.
* * *
Малоун осторожно, бесшумно крался к корме, используя открытые двери и темные помещения для укрытия. Миновал театр, кают-компанию, каюты. Он не видел камер наблюдения, но все его нервы были напряжены, палец лежал на спусковом крючке пистолета.
Коридор закончился большим салоном, отделанным черным деревом, кожей и слоновой костью. В одном углу стояло привинченное к полу пианино. Все было блестящим и полированным, как сам шлюп. Малоуну нужно было видеть, что происходит на корме. В наружных стенах были продолговатые окна, поэтому он пригнулся и пошел к застекленной двери, откуда увидел палубу, бассейн и людей.
