Вернувшись в квартиру Огюстена, Нокс устроился на диване и попытался как-то убить время. Занятие оказалось нелегким. Комиксы не помогали. Он прошелся по душной комнате, выбрался на балкон. Солнце никак не желало опускаться за горизонт. Огюстен не возвращался. В половине восьмого зазвонил телефон. Нокс побоялся снять трубку, предпочтя подождать, пока включится автоответчик.
— Это я! — проорал Огюстен, перекрывая смех, музыку и звон стекла. — Возьми трубку!
Нокс взял.
— Тебя где черти носят? Мы же договаривались…
— Послушай, дружище. У меня тут изменилась ситуация. Дела на работе.
— На работе? — сухо уточнил Нокс.
— Хочу попросить тебя об одолжении. Та девушка, фотограф. Гейл. Она ждет меня в «Виконте». Объясни, что у меня завал… что меня срочно вызвали…
— Она же одна в городе, — разозлился Нокс. — Ты не можешь ее подвести.
— Не могу, — согласился Огюстен. — Поэтому и прошу тебя об одолжении. Сам я звонить не хочу — боюсь, бедняжка услышит этот шум и засомневается в моей искренности.
— Надо было пригласить ее с собой.
— Откуда мне было знать, что все так обернется? А теперь уже поздно. Помнишь, я упоминал о Беатрис?
— Ради Бога, оставь меня в покое. Проделывай свои делишки сам.
— Эй, Дэниел, я же прошу тебя как друга. Как это ты сказал… У меня проблемы. Нужна твоя помощь. Прекрасные слова.
— Ладно. Черт с тобой. Я все сделаю.
— Спасибо.
— Ты уж там не надрывайся, — уколол напоследок Нокс. — На работе.
Он взял с полки телефонный справочник, перелистал страницы, нашел номер отеля «Виконт» и снял трубку. Так подвести бедняжку. Бросить одну в незнакомом городе. Он остро чувствовал и свою вину — сказывалось воспитание. Если уж пригласил девушку, будь добр держать слово. Впереди вытягивалась тень долгого вечера в одиночестве. Не с кем поболтать, нечего почитать, нечего посмотреть по телевизору. К черту! К черту Хасана и его головорезов! Он нашел в шкафу чистую рубашку и футболку, оставил записку возле телефона, спустился вниз и поймал такси.
Вернувшись в тот вечер домой, Ибрагим долго не находил себе места. После укола — сестра в клинике взяла кровь для проведения теста на гистосовместимость — ныла рука. Перед ним снова и снова вставали большие карие глаза больной девочки. Как же ей должно быть тяжело. Сколько требуется терпения, мужества. В конце концов просто сидеть и ничего не делать стало невыносимо. Он прошел в кабинет, снял с полки одну из книг, ту, что в детстве читал ему отец, и, выйдя из дома, сел в машину.
Мохаммед жил на девятом этаже. Лифт не работал. Поднявшись наверх по лестнице, Ибрагим еще пару минут стоял, прислонившись к стене и, как рыба, хватая ртом воздух. А каково больному ребенку? Он вспомнил свое детство — достаток, образование, никаких трудностей. Жить легко и приятно, когда у тебя богатый отец. Из-за двери долетали приглушенные голоса ссорящихся супругов, которые даже в такой момент старались не беспокоить любимую дочь. И как только они выдерживают подобное напряжение? Ибрагим вдруг почувствовал себя посторонним, нарушителем, вторгающимся в полный боли чужой мир. Он уже собрался уходить, как дверь неожиданно открылась и на площадку вышла женщина, одетая так, словно куда-то собралась. Увидев незнакомца, она замерла у порога.
