А книги все падали и падали...
Внизу около мусорника уже образовалась средней величины книжная пирамида Хеопса.
– Кухню забыли! – вдруг вспомнила Варвара Степановна.
А на кухне книг!
Прогнали старшего лейтенанта с Вовой развращаться в прихожую...
А в прихожей книг!
– Господи, куда ему столько!
– Все не выбрасывайте, оставьте немного, – попросили два украинца и один еврей.
– Зачем вам? Вы же уезжаете?
– Мы их разорвем и заместо газет под обои поклеим.
– Верно! Правильно! И журналы у него тут тоже с фантастикой.
– Под обои журналы!
– Варвара Степановна, не выбрасывайте Герберта Уэллса, мы его тоже в зону заберем. И Александра Беляева собрание сочинений давайте сюда.
– Куда вам столько? Не утащите!
– А мы завтра вернемся паркет стелить, и еще возьмем.
– Ребята, тут случайно Бабеля нету? – спросил один еврей у двух украинцев. – Давно хотел почитать. Все-таки человек моей национальности.
– Так он же вроде как не фантаст.
– А... Что же он тут делал, в Райцентре?
– Так, приезжал. Наверно, у него тут баба была. Или охотился. На мамонтов.
– А это что? «Полыхающая пустота» какая-то... С дарственной надписью.
– Вот пусть и полыхает ярким огнем! Из-за нее человек с ума сошел. Жги все! Некогда разбираться.
– И эти двери загаженные – в окно! В зоне уже новые делают.
Сняли с петель бесценные Кешины двери, собрались и двери сжечь. Подтащили к окну, начали проталкивать, но, спасибо, кто-то надоумил, что сжигать лики Буденного и Калинина – это уже политическое дело; и двери уволокли на кухню. Политика, мало ли что... Скифских идолов и японских богов тоже пощадили, проявили терпимость к религиям разных стран и народов. Политика – да, религия – может быть, фантастику – в огонь!
К полудню на книжную египетскую пирамиду у мусорника полетели разломанные полки и стеллажи. Туда же приволокли безответный, однажды уже горевший, черно-белый телевизор. Спустились вниз, полили пирамиду бензином, Вова-электрик занял позицию с пустым огнетушителем. Поджигать поручили директору вагон-ресторана, но тот вдруг заартачился: увольте, граждане начальники, но жечь чужие книги он не имеет никакого морального права. Ему за такое дело могут еще срок накинуть.
– Дай сюда спички, – вконец обозлилась Варвара Степановна. – Пои вас, корми... Не будет мне никакого сроку!
Добыла огонь, поднесла спичку к знаменитому роману «451 градус по Фаренгейту». И подожгла. Подожгла ровно в полдень, когда солнце взошло.
Старший лейтенант в последний раз затянулся и отщелкнул окурок в египетскую пирамиду.
Отвернись, любитель фантастики!..
Впрочем, наберись мужества и смотри.
Известно – книги прекрасный горючий материал, хорошо горят. Топить ими печь или сидеть у книжного костра – одно удовольствие: тепло, хорошо, картошка в мундире. Слов нет, Рей Бредбери красиво и точно описал костры из книг своим характерным американским почерком. Причем, все книги горят одинаково хорошо – и плохие и хорошие книги горят лучше некуда. Горели там, в бывшей Мамонтовке у мусорника, и Жюль Верн с Аристархом Кузанским, и лютые англо-американские графоманы вкупе с коллегами из отечественной «Молодой гвардии». Братались Абэ Кобо с Т.Упицыным, корчились в языках пламени и превращались в золу Артур Кларк и Владлен Чердаков, М.Ведьмедев и Айзек Азимов.
Никаких трений, никакой литературной групповщины, никто не толкался, спеша к костру. Все были равны перед лицом огня. Гори-гори ясно!
Сгорела знаменитая двадцатипятитомная подписка «Современной фантастики» шестидесятых годов. Сгорели отдельные тома и полные собрания сочинений. Региональная фантастика превратилась в золу – ни сибирской, ни прибалтийской, ни юго-западной фантастики уже не существовало. Сгорела «новая волна» и «малеевское направление» (читателю эти названия ничего не говорят – и не надо). Сгорели «Румбы фантастики». Сгорели все поколения советских фантастов: первое, второе, третье и четвертое. Все критики и литературоведы сгорели. Взорвался и окончательно сгорел черно-белый телевизор, который иногда показывал Федору Федоровичу фантастические кинофильмы. Сгорела англо-американская, польская, французская, японская – вся мировая фантастика. Все сборники издательства «Мир» сгорели, писатели-фантасты всех национальностей были равны в этом костре. Лауреаты зауральских «Аэлит» – все сгорели. Лауреаты американских «Хьюго» – полыхали не хуже рядовых фантастов.
