– Прекратите. Не может такого быть.
– Вот я и хочу с Яной поговорить. Она же его, по вашим словам, ближе зна->?г. Я с ней 1'гстоворю, выясню, успокоюсь, и поставим на этом деле точку. А интервью с Вадим Николаичем я уничтожу. Нечего, на самом-то деле, его имя трепать. Чего ух теперь… Если никто в сто смерти не виноват, так и зарасти они все, эти Чики-Брики… сами знаете, чем. А? Давайте так сделаем?
– Давайте, – удовлетворенно улыбнулась Анна, поднялась с дивана и, подойдя к телефону, набрала номер. Постояла, вслушиваясь в длинные гудки, повесила трубку.
– Нет ее, – сказала она, вернувшись обратно. – Бог знает, где шляется.
– А можно я сам с ней созвонюсь?
– Попробуйте, только ее дома застать сложно.
– Вот это плохо, – вздохнул Гур-ский. – Мне же на Камчатку, время поджимает.
– Но вечерами-то она бывает.
– Да?
– Ночует, по крайней мере, как правило, дома.
– Значит, есть шанс.
– Да, конечно. Запишите телефон. Или лучше давайте я сама вам запишу, – Анна опять встала с дивана, вышла в кабинет и вернулась с большим блокнотом и ручкой. – Вот, возьмите, – протянула она Гурскому листок с записанным на нем номером телефона сестры.
– Спасибо большое. И вот еще что, Аня… вы с машиной вашей, ну… она же после аварии, вы что с ней делать собираетесь?
– Продавать, «наверное… я –не знаю, она пока на стоянке стоит.
– А сильно она пострадала?
– Да нет, в общем-то, не очень. Я, как видите, жива. Даже не сломала себе ничего. Я ремнем пристегнута была, вот и… повезло. А почему вы спрашиваете?
– Да видите ли… товарищ мой один хотел бы, может быть, купить что-нибудь такое… уж я не знаю, зачем .ему, но… на новую, очевидно, денег нет, а так… восстановит. Можно ему на нее взглянуть?
– Пожалуйста.
– А где эта стоянка?
– Вы заправку «Несте» знаете? Ну… здесь недалеко, на выезде из города?
– Честно говоря… я машину не вожу, поэтому…
– Это тут, на Школьной, – Анна приподняла руку, указывая направление. – Да вы найдете, это просто. Яна там как раз рядом живет. А на стоянке спросите черный «скорпио», вам покажут. Он там один такой, после аварии.
– Ну спасибо, – Адашев-Гурский встал с дивана. – Аня, мне очень приятно было с вами познакомиться. Правда. Лучше бы, конечно, при иных обстоятельствах, но…
– Да, конечно. И мне было очень приятно, – она тоже поднялась. – Пойдемте, я вас провожу.
– Всего доброго, Аня. Может, еще и увидимся.
– Возможно, – Анна взглянула ему в глаза. – Я совсем не против. Но вы, я надеюсь, мне, по крайней мере, позвоните, когда все выясните?
– Непременно, – пообещал Гурский.
Выйдя от Анны Заславской, Александр взглянул на часы и подумал: «Очень хорошо. Как раз успеваем в университет. К профессору Баранову».
Закурил и пошел к трамвайной остановке.
Для того чтобы сохранить некую концептуальную .целостность повествования, автор предлагает читателю заглянуть на минуту в дом Петра Волкова и посмотреть, что там происходит.
– Петр Сергеич, и напрасно вы горячитесь, – закинув ногу на ногу, Андрей Иваныч крутил в руке рюмку. – Я же с вами и не спорю. Конечно, нельзя совершать нехорошие поступки. Это так, это безусловно. А уж, если совершил, да тебя еще и поймали – будь любезен в цугундер. Это все справедливо. Но вот про то, что, мол, добровольное признание облегчает душу… тут я готов поспорить.
– Давай, – Волков налил водки себе и Андрею.
– А вот послушай меня… мы ведь никуда не торопимся? Нет?
– У меня тут магазин круглосуточный.
– Ну и хорошо.
– Выпьем?
– Погоди, мы с тобой спорить собирались, а я еще историю не рассказал.
– Рассказывай.
– Так вот… бывают, Петя, поступки, признаваться в которых гораздо неправильнее, чем их совершать.
– Не бывает. Господь все видит, необходимо покаяться.
– Ага… а вот я тебе тогда историю одну расскажу.
– Давай.
– Есть у меня один знакомый, канадец. Весьма… ты знаешь, очень даже такой… бизнесмен. И зовут его Гарри Погоняйло.
– Согласен. Смешная история. Выпьем?
– Нет, ты погоди смеяться, это его такое нормальное имя, поскольку он хохол, но родился уже в Канаде.
– А не фиг там рождаться.
– Возможно. Но он, ты понимаешь, совершенно искренне в Господа верует. Причем по нашей, по православной методе.
