Шершавые вирши - страница 2

Шрифт
Интервал
стр.
В которой ни копейки нет.
Тошно до-нельзя изношенным
Бежать за чем то в мираж,
А ремонт на пути невозможен —
Пора выходить в тираж.
Вернусь я в замок семибашенный,
Прикроюсь сладеньким сном,
И надену смирительную рубашку
На мечту о счастьи ином.

1932 Pärnu

«Не умею любить по-Божьему…»

Не умею любить по-Божьему
Пустую, бесплотную душу —
Тоскуют до невозможности
И рот и глаза и уши.
И разве за это взыщется
С безбрежно-жадного сердца?
Весна приходит язычницей
И горе всем иноверцам.
Нам чувств слишком мало роздано
И им ли хиреть в бездельи?
Недаром учуял Розанов,
Что дух — только запах тела.

1932 Pärnu

«Ловля слов позвонче, попевучей…»

Ловля слов позвонче, попевучей
Нам мешает на людей глядеть.
В поисках изысканных созвучий
Можно от восторга обалдеть.
Говорят, мы рождены в сорочке,
Потому и все нам трын-трава.
Знай, нанизывай на строчку строчку
Хмелем отдающие слова.
Но не стоит забывать и это:
Творчество для нас не чепуха —
Бессердечнее любви поэта
Вопль уже зачатого стиха.

1933 Pärnu

«Драчливы и злы, как голуби…»

Драчливы и злы, как голуби,
Которым кидают зерна,
Готовы мы кулаками голыми
Друг другу по скулам дернуть.
Но стоит исполниться воздушному
Замку житейского уюта —
Мы станем несносно добродушными,
Забыв и Каина и Иуду.
И будут довольны на небе,
Внимая мирным аккордам,
И только одержимый манией
Сплюнет и вспомнит чорта.

1933 Pärnu

«Настали годы новой эры…»

Настали годы новой эры
С девизом яростным: банзай!
Становятся тупыми нервы,
Осоловелыми глаза.
Пускай постится хилый Ганди
Пора пришла мечей иных.
Уже солдатскими шагами
Затоптан пепел мирных книг.
Печальный духоборец Будда
Являться в плоти перестал
И больше никогда не будет
Пришествий кроткого Христа.

1933 Pärnu

"Я совсем усталый странник…"

Я совсем усталый странник
По тропинкам пыльным слова,
Сплю без ярлыков охранных
На базарах света злого.
Знаю я, что все лишь случай
И что нет чудес без боли,
Никогда не станет лучше,
Никогда не будет воли.
Но среди гнилых предместий,
Где унылы песен звуки,
Сказку о вселенской мести
Я начну творить со скуки.

1933 Pärnu

"Я с Христом здороваюсь издали…"

худ. Карлу Буриану. Вена

Я с Христом здороваюсь издали
И в ссоре с Его Отцом,
А молюсь китайскому идолу
С неистово злым лицом.
Он глазеньем своим пронзительным
Сжигает мозги людей
И чуют угрюмые зрители,
Что нет ничего нигде.
Не уйти из святой покойницкой.
Я знаю: нет новых вех,
А за мной в темноту погонится
Его неприятный смех.

1933 Pärnu

"Я не прочь признать грехопаденье…"

Я не прочь признать грехопаденье,
Как завязку главного узла.
Продал дьявол Евочке без денег
Божье дерево добра и зла.
Все свершилось в час злосчастный разом: —
Мир стал жертвой рока и сивилл,
А неукротимый робот — разум
Человечью прыть закабалил.
И с тех пор Земле, всеобщей маме,
С рельс казенных больше не сойти,
И нельзя ни словом, ни томами
Оправдать нелепого пути.

1933 Pärnu

"Неизвестно — кому молиться…"

Неизвестно — кому молиться
И какие мямлить слова:
Потускнели сонные лица
Невеселого божества.
Все туманней новые весны
И отчетливей скучный путь.
Примирись лучше с жизнью постной
И о счастьи совсем забудь.
Ничего нет — один обычай
Или похоть: существовать.
Не побрезгав мелкой добычей,
Сядет смерть на мою кровать.

1934 Pärnu

"Надо уметь кидаться…"

Борису Нарциссову

Надо уметь кидаться
В пропасть, раскрыв глаза,
А не как принц Датский,
Хватаясь за волоса.
Надо забыть о смерти,
Одетой в желтый скелет,
И скукой из толстой Берты
Выпалить на тот свет.
Надо прославить гимном
Времени едкий яд
И не считать дивным,
Что Божьи трупы горят.

1934 Pärnu

"Около — ни души…"

Около — ни души.
Тьма кругом холодна.
Шепчет чорт: согреши,
Выкинься из окна.
Горечь дум и обид
Рад я перемолоть,
Только кто воскресит
Жадную мою плоть?
Дайте изведать всласть
Раньше мир и себя.
В бездну хочу упасть,
Жизнь до слез полюбя.

1935 Pärnu

"Нам не считать рублей…"

Нам не считать рублей,
Нас не волнуют внуки.
И это — только клей
На паутине скуки.
Знаем, создатель скуп
В ласках для скандалистов.
Сварим себе суп
И без лавровых листьев.
Будет дни, как семечки грызть,
Свету в ладошки хлопать
И выкурим свою жисть
В небес голубую копоть.

1935 Pärnu

HIGH LIFE

Борису Правдину

Принц Уэльский, принц Уэльский…
Свят господской скуки лоск,
Читать дальше
стр.
Похожие книги
По следам бездомных Аонид
Песня о Сталине
Мы для любви все рождены…
До встречи не в этом мире
Очарование