Клева специально взяла с собой Тэсс, в надежде, что ее присутствие каким-то образом станет препятствием между ними. По-видимому, это было бесполезно, поскольку эти двое знатных людей не переменят своих опасных чувств. Но хотя ее постигло разочарование в одном, она добилась успеха в другом. Нечаянно она вызвала охлаждение между своим сыном и вечно презрительной Тэсс. Арлен показал, что власти Тэсс над ним пришел конец. Доказательством этому послужило то, как он равнодушно отвернулся от нее, выслушав ее новые оскорбления.
Стараясь удержать графа от ложного пути, Клева упрямо оставалась в гостиной, несмотря на то что Дэйр ледяным взглядом приказывал ей уйти. Более того, пока она не уйдет, Тэсс тоже будет оставаться здесь.
Пока Дэйр и Клева молча вели сражение между собой, Элис почувствовала, что присутствие Тэсс — еще один из многочисленных ударов, обрушившихся на нее в этот день. Несмотря на уже ярко пылающий в очаге огонь, она задрожала.
Дэйр перестал обращать внимание на упрямую Клеву, и все свои силы направил на дрожащую Огненную Лисицу. Он очень беспокоился о ней не только потому, что она пережила похищение, но и потому, что в стенах Уайта она подверглась словесному нападению, к которому добавилось напряжение от их соперничества за право лечить ее раны. Ругая себя за это, он начал промывать ее раненые запястья.
Под его пристальным взглядом Элис забыла обо всем остальном. Его близость давала ей новую силу, а каждое его мягкое прикосновение согревало ее живыми воспоминаниями об их страстном объятии на обратном пути. Он был так близко, что она видела темную полоску спутанных ресниц, окаймляющих полные огня голубые глаза. Встретившись с ним взглядом, она начала терять самообладание. Ее нежные персиковые губы слегка раскрылись.
Элис плотно сжала ресницы в надежде скрыть свои чувства к этому человеку от тех, кто, как ей показалось, слишком близко подошел к ней. Помощи ждать неоткуда. Если раскроется правда, это будет очень опасно. Но она впала в еще большее смятение, когда, снова открыв глаза, увидела, что все наблюдают за ней, а на лице Дэйра играет всезнающая полуулыбка.
— Спасибо вам. — Она поспешила заговорить, как только он закончил перевязку, но с ужасом поняла, что говорит задыхаясь. Она кашлянула, словно это было причиной, мешавшей ей говорить, и бессмысленно уставилась на аккуратно перевязанные кисти.
— Моим рукам намного легче, и к завтрашнему дню все будет хорошо.
— Может быть, и так. — Дэйр замолчал.
Молчание затянулось, и Элис подняла взгляд на него. В его полуулыбке была такая сила, что она знала: без него в будущем у нее не будет счастья и покоя.
Он мягко спросил:
— А с вами тоже все будет хорошо?
Элис глубоко вздохнула. Неужели Дэйр читает ее мысли? Конечно, нет. Она всегда готова была поклясться, что он не обладает такой силой. Но она робела оттого, что у него достаточно опыта, чтобы почувствовать, о чем думает женщина. По какой бы причине он ни задал свой вопрос — как он мог ожидать, что она при всех ответит на него?
Клева нахмурилась, недовольная этим невысказанным, но явным проявлением их отношений. Тэсс же удовлетворенно улыбнулась, получив еще одно подтверждение своей догадке. Это давало в ее руки оружие, с помощью которого она могла отомстить и графу, отвергшему ее, и хрупкой леди, похитившей чужого поклонника, не ценимого ранее, но всегда принадлежащего только ей.
— Ничего, солнышко, — Дэйр мягко нажал ей на подбородок, и губы ее сомкнулись. — Без сомнения, в спальне вас ждет теплая ванна. — Но, посмотрев на ее перевязанные руки, он понял, что сказал глупость. — Если вам трудно справиться самой, я уверен, что моя мать пошлет кого-нибудь помочь вам.
— Нет, я предпочитаю справиться сама. — Отчаянный взгляд, который она бросила на Тэсс, говорил намного больше ее слов.
Дэйр не знал, что его мать приказала Тэсс прислуживать Элис, но понял это по ее взгляду. Чтобы исправить впечатление от его глупого предложения и успокоить Элис, он быстро продолжил:
— Когда вы примете ванну, вам лучше отдохнуть. По крайней мере, до вечерней трапезы.
