Аллертон дал им немало времени для ознакомления с новостями. Наконец он заговорил:
– Итак, ваши комментарии?
– Невероятно. Просто уму непостижимо. Неужели Астра создала эту махину? – удивился генерал Клейн.
Взгляд советника по делам безопасности Томаса Морли был бесстрастен.
– Наверное, вы понимаете, господин президент, насколько противоречиво это донесение. Сверхпрочный металл, не опознанный детектором металла? Прочнее бутерброда из графита с бором и жиже воды?
– Мистер Морли, – невозмутимо проговорил капитан Стюарт, – позвольте заверить вас в том, что я лично присутствовал при испытаниях кабеля. Я ничего в этом не смыслю, но за точность цифр могу поручиться.
– Я с этим и не спорю, – сказал Морли. – Я просто предвижу, что будут говорить, когда мы обнародуем этот кабель.
– А зачем его вообще обнародовать? – пробасил адмирал Хэмил. – Он был открыт гражданами Америки на территории американской колонии, что делает его собственностью Америки.
– Если отбросить тот факт, что юридически мы действовали по мандату ООН, – напомнил ему Аллертон. .
Хэмил фыркнул, тем самым показывая, что на этот счет у него есть свое мнение.
– Мне кажется, Том прав, сэр, – заговорил госсекретарь Джошуа Парвус. – Мы постоянно жаловались на то, что ООН не желает оплачивать счета Астры. Никто не сможет обвинить нас в присвоении этой металлической паутины и этого металлического паука размером с планету, никто не посмеет обвинить нас в стяжательстве и эгоизме. Тем более до сих пор не ясно, удастся ли доставить на Землю кусок этого кабеля для демонстрации.
– А почему мы должны кому-то что-то демонстрировать? – гнул свою линию Хэмил. – Если вы думаете, что надо сообщить ООН, – пожалуйста. Если они не поверят – это их проблемы. Надеюсь, что и в самом деле не поверят: тогда для дальнейших исследований мы сможем послать туда своих экспертов.
На этом и порешили. Оставшееся время было посвящено обсуждению процедуры отбора опытных специалистов, которых необходимо как можно скорее перебросить на Астру. По окончании совещания Аллертон имел непростые телефонные переговоры с британским, японским, советским и китайским главами государств. В их реакции не было ничего неожиданного. Все были восхищены, но никто не верил в масштабы открытия. Последним был звонок Генеральному секретарю ООН Салеху.
Когда Аллертон закончил рассказ, Салех долго молчал, сохраняя невозмутимое выражение лица. Наконец он заговорил:
– Вы не стали бы оскорблять меня нелепыми выдумками. А что вы сами думаете об этой… как вы ее назвали… Прялке?
– Или по-другому – Шелкопряд, – устало произнес Аллертон и пожал плечами. – Ничего я не думаю. В рассказах ктенкри нет и намека на подобную технологию. Что самое интересное, этот Шелкопряд показал поразительную способность управлять гравитацией. Если бы ктенкри или кто-то другой во Вселенной владел таким механизмом, они наверняка бы использовали его – хотя бы для запуска космических кораблей.
– Значит, вы абсолютно уверены, что даже рушрайки не подозревали о существовании такой Космической Прялки, – протянул Салех. – Хотя вообще-то они могли знать о ней и просто выжидали, надеясь, что мы установим место ее нахождения и сообщим им… Нет, это бессмыслица, чушь.
– Согласен. Конечно же, с этой штукой никто не знаком, во всяком случае, в наших звездных системах. А ведь она может коренным образом изменить положение человечества в межпланетном торговом сообществе.
Салех язвительно улыбнулся.
– Как и положение США в нашем сообществе, разумеется. – Улыбка растаяла. – Похоже, понадобится пересмотреть наш договор.
– Не вижу для этого повода, – сказал Аллертон, сохраняя спокойствие в голосе. Он знал, что договор очень быстро перекроят или же вовсе расторгнут. Можно надеяться только на недоверие и подозрительность, которые могут замедлить процесс. – Мы не нарушили ни одного пункта соглашения.
– Не будьте наивны. Оба мы понимаем, что это вопрос политический… и что политики сейчас уже не те, что были раньше.
– Разумеется. Но вспомните: были страны и даже группы стран, которые страшно забавлялись, вешая нам на шею хомут под названием Астра. А теперь мы испекли пирожок. И если им вздумается отхватить кусок пожирней, пусть получше вчитаются в условия договора. Соглашение может быть изменено только на основании решения Совета Безопасности, а я только что проверил: мы все еще обладаем там правом вето.
