– …отличает произвольное скопление отдельных личностей от полноценного общества? Да, взаимное уважение и тесное сотрудничество. Так вот, до тех пор пока военное начальство не проникнется чувством ответственности за людей, ни о каком взаимном уважении и сотрудничестве не может быть и речи. – Голос Переса замолк в ожидании, пока стихнут аплодисменты, которыми наградили его речь четыре члена совета, тоже мексиканцы.
С недовольной гримасой Мередит нажал на кнопку видеоплейера, и как раз в тот момент, когда Перес вновь заговорил, экран потух.
– Натуральный демагог, – заметил полковник.
Кармен сидела напротив него с таким видом, как будто это она только что произнесла речь.
– А что я могу? – сказала она Мередиту. – Его выбрали по всем правилам, и он нашел опору в лице депутатов-мексиканцев.
Заговорил сидящий рядом с Кармен майор Браун:
– Мне кажется, полковник, что все эти слова – только маскировка: на самом деле он делает все для того, чтобы совет обвинили в подстрекательстве к бунту. Удобный повод для высылки на Землю.
– Сомневаюсь. – Мередит покачал головой. – Мне уже давно стало ясно, что его намеренно закинули сюда, чтобы не пухла голова у властей Аризоны.
– Черт побери! – взревел майор Браун. – Что у нас тут – Дикий Запад, что ли?
– До этого пока не дошло. Но кое-кто определенно стремится именно к этому. Вы разве не заметили, какую странную смесь представляют собой колонисты? С одной стороны, ученые высокой квалификации, а с другой – люмпенский сброд из латиноамериканцев.
– Месяц назад вы не придавали этому такого большого значения, – спокойно вмешалась Кармен.
Мередит посмотрел на нее.
– Да, не придавал, – согласился он. – Но с тех пор у меня было время подумать. Во всяком случае, теперь мне стало понятно, что в день нашей отправки Конгресс еще не решил, так ли уж он хочет нашего успеха. Многие сенаторы были уверены, что ООН просто-напросто валяет дурака – ничем не рискуя и вынуждая США взвалить на себя львиную долю затрат на предприятие, обреченное на банкротство. А те сенаторы, что загорелись идеей колонии, занимались в основном прикрытием собственных тылов на случай нашего поражения. И кто-то из противников проекта наверняка поиграл с цифрами и сообразил, что Астра может стать для человечества чем-то вроде удобной тюрьмы, максимально удаленной от метрополии, а если нам удастся добиться успеха в сельском хозяйстве – тем лучше: значит, стоимость содержания преступников существенно снизится. – Он замолчал на минуту, стараясь взять себя в руки, – ему не хотелось, чтобы его обвинили в излишней нравоучительности. – Извините меня, Оливеро, но я на самом деле обижаюсь на Конгресс. И говорю эти горькие истины для того, чтобы вы поняли, почему нужно обуздать этого Переса с его демократическими замашками. Я не горю желанием получить приказ о немедленном возвращении на Землю, а это случится, если вместо того, чтобы работать, мы будем заниматься подавлением восстаний. И мне вовсе не хочется, чтобы кто-то подумал, будто изоляция смутьянов от избирателей – лучшее решение всех проблем.
– Да, сэр, – сказала она. – Я поговорю с Пересом, может, мне удастся чего-то добиться.
– Буду вам очень признателен. Спасибо, что принесли пленку. Закончу просмотр – верну. Вы свободны.
Она уже собиралась покинуть кабинет, как вдруг затренькал телефон Брауна.
– Да? – откликнулся майор. – Что? – Он с недоуменным видом взглянул на Мередита. – С базы Мартелло сообщают, что из ангара, где стоят флайеры, исчезли все инструменты. Вместе со стеллажами.
Мередит подключился к линии.
– Говорит полковник Мередит. Немедленно выставьте в доках охрану.
– Уже сделано, полковник, – доложил дежурный офицер. – Мы начали поиск, проверяем, нет ли других пропаж.
– Хорошо. Мы с майором Брауном скоро будем на месте. Держите нас в курсе.
