– Вы?
– Разумеется. После того, как обстреляли «Стремительный», армия провела с некоторыми из нас курс аварийной подготовки. Они думали, что нам придется воевать. Хотя опыта у меня маловато, кое-какие навыки имеются, а флайером управлять гораздо легче, чем обычным самолетом.
– Я что-то слышал об этом. – Вид у Хафнера был несчастный. – О-хо-хо… не знаю. Я, конечно, не сомневаюсь в ваших способностях…
– Или решайтесь, или ждите своей очереди, – спокойно ввернула Кармен. – И флайер угонять, и с пилотом договариваться – это уж слишком. Все начальство встанет на угли.
Кисло улыбаясь, Хафнер на секунду задумался.
– Ну ладно, будь по-вашему. Согласен. Увидимся в четыре.
Содержание указа, красовавшегося на самом видном месте доски объявлений в Цересе, было удивительно само по себе, но еще большей неожиданностью стала для Переса вторая по счету подпись. Значит, Кармен Оливеро все-таки ввязалась в драку. Конечно, он рассчитывал на то, что его попытки сдвинут дело с мертвой точки, но на столь быстрый результат не надеялся. «Видишь, Кармен, – обратился он мысленно к ее подписи, – в душе ты такая же, как мы. Испанскую кровь не разбавить».
Он перечитал объявление на этот раз более внимательно. Мередит постарался – форма была соблюдена. Что же касается сути… Совет был похож на вырезанную из картона игрушку – даже говорящую, но еле слышным голоском, даже обладающую силой, но не большей, чем сила десятка отдельных граждан. И все-таки это победа – ведь все течет, все меняется.
Круто развернувшись, Перес бодро зашагал в сторону клуба, где после проведенного в поле дня соберутся рабочие. От пятнадцати сотен гражданского населения Цереса в совет будут выдвинуты двое представителей, и одним из них – так решил Перес – станет он сам.
Когда Кармен отвела рычаг и флайер стал медленно подниматься в воздух, солнце Астры только-только показалось из-за восточного края небес. Все время, пока она поднимала машину и переводила ее в горизонтальное положение, Хафнер не сводил глаз с дюжины дисплеев и датчиков, пытаясь проникнуть в тайны пилотажа. Но чем дольше он наблюдал, тем больше убеждался в том, что особого мастерства от пилота не требуется. Кармен всего лишь держала под контролем пару приборов на пульте управления. Он гадал, для чего же нужны остальные. Не получив никакой полезной информации, а лишь запутавшись в многообразии мерцающих символов, он в конце концов сдался и обратился за разъяснениями.
– Большинство из них используется только тогда, когда флайер работает в режиме космического корабля, – охотно объяснила Кармен, повысив голос из-за гудения репульсаров.
– Вот оно что! – протянул Хафнер и подумал: как хорошо, что сегодня им не придется воспользоваться такими возможностями.
– Вы уже имеете представление, где нужно приземляться? – спросила Кармен.
– Если есть время, давайте для начала покружим над конусом. Мне нужно высмотреть удобный участок для отбора проб.
Она кивнула, и на несколько минут разговор прекратился. Глядя в иллюминатор, Хафнер лениво скользил взглядом по плывущему внизу ландшафту. На юге по курсу виднелся Юни – горстка бурых коробочек, рассыпанных по темно-бурой земле. Еще южнее бугрились окаймленные белым пики Кафской горной гряды, слегка оживляющие скучную цветовую гамму, и то за счет игры света и тени и других оптических эффектов. Ни железисто-красного, ни медно-зеленого – все пространство напоминало блеклую безвкусицу пляжей, окружавших гавайские отели. Взгляд ученого переместился в сторону Кросса, и он прищурился.
– Кармен, – окликнул он, – вы не могли бы спуститься чуть ниже в районе Кросса?
Она с любопытством взглянула на него.
– Конечно. Что-то не так?
– Я увидел какие-то мелкие круговые впадины между рекой и шоссе Юни—Кросс. Мне бы хотелось получше их разглядеть.
– А что это – мертвый вулкан? – спросила Кармен, разворачивая флайер в указанном им направлении .
– Больше похоже на старый метеоритный кратер, – сказал он, глядя вниз. – Чуть-чуть повыше, пожалуйста… да… да… черт побери. Теперь вижу, так и есть – кратер. Иначе форма не была бы такой круглой. Благодарю вас, можно лететь дальше.
