– Элис там, с малышом, – прошептала Блоссом. – Она сказала, что сию минуту придет.
Андерсон заговорил снова, на этот раз погромче, но, кроме Нейла, никто его слышать не мог.
– Бадди, – повторил он несколько раз и больше не сказал ни слова.
– Что он сказал? – спросила Блоссом.
– Он сказал, что хочет поговорить со мной наедине. Остальные могут идти, оставьте нас. Папа должен кое-что сказать мне с глазу на глаз.
Раздалось шарканье, послышались вздохи – люди, еще не успевшие заснуть (с тех пор, как они проснулись, прошло уже много времени), отправились поискать в клубне другое место, чтобы отец и сын могли остаться вдвоем. Нейл напрягал слух, стараясь расслышать самые тихие шорохи, которые сказали бы ему, что кто-то еще здесь, поблизости. В этой бездонной темноте никогда не могло быть твердой уверенности, что вы действительно одни.
– Бадди здесь нет, – проговорил он наконец, убедившись, что рядом никого. – Он с Мериэнн и ребенком. И Элис тоже. У младенца что-то не в порядке, дышит не так, как надо, – у Нейла пересохло в горле, и когда он попробовал набрать слюны и сглотнуть, стало больно.
«Старухе-то стоило бы сейчас не уходить отсюда», – злобно подумал он. У всех только и разговоров, что о ребенке, да о ребенке. Ему осточертел этот ребенок. Все против него. О его ребенке пеклись бы так?
Удивительно, что ложь Греты произвела на Нейла неизгладимое впечатление. Он поверил ей столь же однозначно и безоговорочно, сколь истово Мериэнн верила в непорочное зачатие. У Нейла была способность отметать неудобные, ненужные факты и доводы рассудка, как паутину с дороги. Он уже решил, что назовет своего ребенка Нейлом-младшим. Уж он-то покажет этому сопляку Бадди, хоть тот и был старше!
– Тогда сходи за Орвиллом, ладно? – взволнованно прошептал Андерсон. – И верни остальных. Я должен кое-что сказать.
– Разве ты не можешь все сказать мне, а? Ну! Ну же, пап!
– Я сказал, приведи Орвилла! – старик закашлялся.
– Ладно, ладно! – Нейл отошел немного от маленькой ниши, в которой лежал его отец, сосчитал до ста, в спешке пропустив седьмой десяток, и вернулся.
– Он пришел, папа. Ты звал его, он здесь.
Андерсон, видимо, решил, что нет ничего необычного в том, что Орвилл никак не обратился к нему. В последние дни все становились молчаливы в его присутствии, в присутствии смерти.
– Мне следовало сказать об этом раньше, Джереми, – торопливо начал он, боясь, как бы внезапный прилив сил не иссяк раньше, чем он успеет закончить. – Я слишком долго тянул. Знаю, вы ждали такого поворота, по глазам видел. Так что вообще-то нет надобности… – он зашелся в кашле. – Сейчас, – он вяло махнул в темноту. – Возьмите мой револьвер. В нем осталась всего одна пуля, но кое-кто смотрит на это, как на что-то вроде символа. Ну и пусть себе, так даже лучше. Мне нужно было так много всего сказать вам, да все времени не хватало.
Нейл нервничал все больше и больше, слушая прощальную речь отца, и, наконец, не выдержал:
– О чем это ты, пап? Андерсон поперхнулся.
– Пап, он не может тебя понять. Ты сам ему хочешь все сказать? Или мне растолковать ему, что к чему? Последовала долгая пауза.
– Орвилл, – позвал Андерсон изменившимся голосом.
– Папа, скажи мне! Скажи, я чего-то не понимаю! Ты о чем?
– О том, что отныне старшим будет Орвилл. Пусть подойдет!
– Нет, нет! Папа, ты не то говоришь, – Нейл в раздражении кусал нижнюю губу. – Он же не Андерсон. Он даже не наш. Послушай, пап, я чего хочу сказать – давай, я буду старшим, а? Я то получше его управлюсь. Дай только возможность. Больше ни о чем не прошу, дай только возможность.
Андерсон не ответил, и Нейл начал все сначала, уже мягче, стараясь, чтобы слова звучали убедительно.
– Пойми ж ты, Орвиллить не из наших.
– Скоро будет из наших, слышишь, ты, недоносок! Веди его сюда.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Хочу сказать, что я женю его на твоей сестре. Не тяни кота за хвост, веди его сюда. И сестру свою тоже. Всех зови.
– Ты не сделаешь так, пап, ты не можешь так поступить!
Андерсон больше не проронил ни слова. А Нейл приводил все новые и новые доводы, почему Орвиллу нельзя жениться на Блоссом. Девчонке всего двенадцать лет, это – раз! Она его, Нейла, сестра, это – два! Неужели это так трудно понять? И вообще, кто такой этот Орвилл? Да никто. Надо было давным-давно его прикончить вместе с другими мародерами. Разве он, Нейл, не говорил это тогда? Пусть Андерсон только слово скажет, он и теперь готов его прикончить. Хоть сейчас, а?
