Он был хороший парнишка, Джимми Ли, опрятный, весь с иголочки. В старое время он бы стал еще одним блудным сыном, Бадди не сомневался в этом. Восстают всегда яркие личности. Теперь-то дай Бог ему выжить. Да и остальным тоже.
Покончив с утренней работой, Андерсон окинул взором свое поле и нашел, что оно в полном порядке. Ко времени жатвы початки, конечно, не будут такими большими и сочными, как в былые времена. Мешки с селекционным зерном они оставили гнить в хранилищах старого Тасселя. С гибридов они снимали самый лучший урожай, но теперь гибриды для посевов не годились, поскольку были стерильны. Теперешнее земледелие не позволяло подобных излишеств. Тот вид, который они высевали нынче, восходил к маису древних индейцев, благородной ацтекской Zea mays. В борьбе с захватчиками Растениями Андерсон основывал свои хитроумные расчеты на выращивании кукурузы. Она стала олицетворением жизни его народа: она была для них и хлебом, и мясом. Летом Стадс и двенадцать его жен пробавлялись нежной зеленью, которую ребятишки обдирали с Растений, или паслись на берегу озера, питаясь молодой порослью, когда же наступала зима, скот, как и люди в поселке, держался на кукурузе.
Себя кукуруза обеспечивала почти так же, как и всех остальных. Пахарю не приходилось ворочать землю, нужны были лишь заостренная палка, чтобы разрыхлить почву, да руки, чтобы бросить четыре зерна да комок навоза для подкормки на первое время. Никакой другой злак не мог сравниться с кукурузой по урожайности, и только унция риса была так же питательна, как унция кукурузы. А это немало, если вспомнить, какой ценностью стала пахотная земля. Растения наступали на кукурузное поле. Каждый день младшим детям полагалось выходить в поле и рыскать меж кукурузных рядов в поисках светло-зеленых побегов, которые грозили в течение недели вырасти в молодое деревце, а за месяц вымахивали размером с порядочный клен.
«Будь они трижды прокляты! – думал Андерсон. – Уж такую-то милость Господь мог бы оказать!» Сила этого проклятья была, однако, подорвана твердой уверенностью, что никто иной, как сам же Господь и наслал их. Пусть другие болтают о Далеком Космосе, что им заблагорассудится, Андерсон же был убежден: разгневанный, ревниво оберегающий свое творение Бог, тот самый, что некогда устроил на растленной, грешной земле потоп, сотворил и Растения, а потом посеял их здесь. Он никогда не сомневался в этом. Если сила Господня была столь убедительна, то как он, Андерсон, мог роптать? Семь лет прошло с той весны, когда появились первые побеги Растений. Их появление в апреле семьдесят второго было внезапным – миллиарды спор, видимых лишь под самыми мощными микроскопами, были рассеяны по всей планете неведомым сеятелем (а где взять тот микроскоп, телескоп или локатор, который показал бы Господа?), и за несколько дней каждая пядь земли, будь то возделанная почва или пустыня, джунгли или тундра, были покрыты богатым зеленым ковром. С тех пор с каждым годом, по мере того, как людей становилось меньше, у Андерсона все прибывало последователей. Он торжествовал как Ной. Но это не мешало ему ненавидеть. Наверное, Ной так же ненавидел дожди и приливы.
Ненависть Андерсона к Растениям вначале была не такой острой, как теперь. В первые годы, когда правительство только-только слетело, а фермерские хозяйства процветали, он выходил по ночам и в лунном свете наблюдал, как они растут. Это было похоже на ускоренную киносъемку, на фильмы о жизни растений, которые он смотрел давным-давно в сельскохозяйственной школе. Он думал тогда, что сумеет справиться с ними, но он ошибался. Проклятые сорняки вырвали у него из рук ферму, а у его народа отняли город.
Но, с Божьей помощью, он отвоюет землю и все вернет назад. Не уступит ни одного квадратного дюйма, даже если ему придется каждое Растение выдирать с корнем голыми руками. Он многозначительно сплюнул.
В такие минуты Андерсон сознавал свою силу, он чувствовал силу своей решимости как юноша – восстание плоти, а женщина – ребенка, которого носит. То была животная сила, и Андерсон знал, что другой такой силы, столь же могучей, действительно способной противостоять Растениям, не было.
